Другая дверь - стр. 27
У него у самого жизнь позавлекательней да позабавней любой киношки…
Слава уселся в кресло и стал смотреть на улицу.
В доме через площадь не горело ни одного окна. Хотя времени было по-местному всего два ночи, и в Москве в такую пору в такого размера здании штуки три-четыре точно светились бы. Но это Германия – «Судари, выпрягайте слуг. Трубочку оставляй досуг. Труд выключай верстак – Morgen ist auch ein Tag».
Нет, наш герой не был филологом, на манер Владимира Горностаева, или исследователем-аналитиком, как Федерико Горностаефф, и не знал не только немецкого (с которого последняя фраза переводилась вот так – «Завтра тоже будет день), но и наизусть всей русской поэзии. И даже элементарно знатоком или любителем её не был. Просто в детстве, скорей, даже в юности он ходил в драматический кружок при Доме пионеров и там одним из номеров, готовившихся для городского конкурса чтецов, и был «Крысолов» Марины Цветаевой, первые строфы которого зачем-то так и сидели с тех пор в Славиной голове.
От «Крысолова» мысли перекинулись к «Читателям газет», от них к разговору с Федерико, от него самого к его предложению. Но Прохоров в очередной раз запретил себе думать на эту тему, потому что понимал, что тогда вообще не заснёт, взял ридер, открыл его.
Но и читать тоже не получалось.
И не только из-за многочисленных технических проблем, о которых мы уже говорили в одной из предыдущих глав. А и потому, что никак в одной голове два потока не уживались. Как не получается есть одновременно белугу горячего копчения с хреном и торт «Наполеон», из двух прекрасных и желаемых яств получается одна отвратительная каша.
Так и здесь – для чтения книги зятя требовалось внимание, а его-то как раз не было, мысли всё время отвлекались. Прохоров только успел понять, что в следующей главе, которая, как раз посвящена началу истории отъезда в Новую Зеландию, он не упоминается, впрочем, как и Надежда. Из врождённой деликатности ли, просто ли по соображениям безопасности (мало ли кто и когда прочтет книгу, и неизвестно, какие выводы сделает и какие меры предпримет), Володя просто пропустил двух важнейших персонажей этой истории.
Рассказано было, как успел заметить наш герой, не прочитавший, а просто просмотревший главу, только о том, что в Москве две тысячи тринадцатого года в одном из старых домов в самом центре города в стене обнаружилась дверь, ведущая в ту же Москву, но только за сто лет до этого. И семья героя воспользовалась этой дверью, потому что уж больно неопределённой и непредсказуемой была ситуация в стране (да и в мире) в это время.