Друг отца. Нам нельзя - стр. 47
– Блять! – выругался Громов и резко выдернул руку из моих трусиков, как будто обжёг пальцы.
Он поправил на мне платье и рывком усадил меня на свои колени, обнял, заключив в кольцо своих рук, и прижался щекой к моей макушке. Пару секунд я всё ещё пребывала в диком шоке, а потом начала опять вырываться.
– Пусти! – толкала его в грудь руками, но он держал крепко.
– Отпущу, когда успокоишься, – пообещал Артур.
Я почувствовала себя грязной и униженной. Всё ещё не верилось, что Артур надавал мне по жопе. Вместе с пожаром, полыхающем на заднице меня затопило чувством вины и дикого стыда. Радость оттого, что я нагадила отцу, сменилась сожалением о содеянном. Это шоковая терапия на меня так повлияла?
Дёрнувшись ещё раз, я поняла, что Артур действительно не отпустит. Это стало последней каплей. Уткнувшись в его шею, пахнущую одеколоном, я разрыдалась от горя и отчаяния.
Всё смешалось в кучу: унижение от наказания, боль, ревность Артура к Лизе, ощущения его пальцев в самом сокровенном моём местечке, стыд за свой поступок, тяжесть безысходности оттого, что ничего уже не вернёшь и не исправишь…
Меня рвало на части от мыслей и эмоций. Я полная неудачница и тварь! Артур прав, и от этого так плохо.
– Поплачь, Карина, поплачь, – приговаривал Громов, гладя меня по волосам и спине. – Станет легче.
Откуда ему знать? Сомневаюсь, что он рыдает по ночам в подушку.
– Я запуталась, – громко всхлипнула я, ужаснувшись тому, что сказала это вслух.
– Так бывает, Карина. Ничего страшного. Всё ещё можно исправить, – продолжал меня утешать Артур.
Я чувствовала себя беззащитной перед ним, будто вся моя подлая душонка вывернулась перед ним наизнанку, и он теперь копается вместе со мной в этом дерьме.
– Ты просто молодая и импульсивная девочка. Все люди ошибаются, поверь. Ты мне веришь?
Возможно, он был прав, но это я в очередной раз облажалась, а не он, поэтому ему так легко рассуждать. Что же мне теперь делать? Я не могу признаться отцу в своём предательстве, не могу! Это будет означать, что он во всём был прав по отношению ко мне, а я неправа. Как смотреть в глаза Кристине, я вообще не представляла. Если она узнает, что это я всё подстроила, будет у меня не жизнь, а ад. Она же скоро станет папиной женой, господи!
– Ну, всё, Кариночка, успокаивайся! Все живы, никто не умер. Я поеду с тобой, и мы вместе расскажем всё Давиду, – предложил Артур. – Хорошо?
Надо что-то решать. У него я больше не могу оставаться и домой идти боязно, но позориться перед отцом на глазах Артура ещё страшней.
– Я сама, – приняла я, наконец, решение. – Я сама поговорю с папой. И с Кристиной тоже.