Друг мой Славка - стр. 22
Мы поднялись где-то на третий этаж и скучились у приоткрытого подъездного окна. Отсюда было очень хорошо видно и слышно происходящее. Все замерли и затаили дыхание.
«Ново-Ленинских» было человек восемь, может даже больше. На ходу они доставали из большой спортивной сумки какие-то палки или что-то вроде того, нагло и уверенно прямо через газон срезали путь к детской площадке и встали полукругом вокруг наших, которых было всего шесть человек, включая «виновника торжества».
– Пацаны, вы в курсе зачем мы пришли?
– Нет, не в курсе. Поясните.
– Вот он, без разрешения болтался по нашему району!
– Он не болтался, а был в гостях у родственников. Это не считается нарушением границ. Если бы у кого-то из вас здесь тётка жила, то мы бы даже наезжать не стали – приезжай, когда захочешь!
– А ты чего дерзкий такой? Тебе сказали, что шатался, значит шатался! Сейчас ему люлей отвесим и будем считать, что пока в расчёте. Если повторится, то огребёте все. Будете дёргаться, тоже огребёте.
– Только попробуй! Сам сейчас огребёшь!
Один из «Ново-Ленинских», самый наглый, замахнулся на сидевшего на карусели Стасяна палкой. Стасян молниеносно перехватил его руку и резко толкнул в грудь. Чужак пошатнулся и завалился прямо на своего подельника, стоявшего сзади. От неожиданности оба повалились на присыпанную мраморной крошкой землю.
– Ах ты, сука! Всё, хана вам всем!
«Ново-Ленинцы» наконец-то очухались и всей толпой навалились на наших. Завязалась самая настоящая драка. Чужаки были вооружены и их было больше, да и бойцов они видимо выбрали не самых слабых. Вот уже Гогу сшибли с ног, а Стасяна прижали к карусели. Костя с Максом держатся плечом к плечу. Никита изо всех сил пытается помочь Гоге.
Сцепился с кем-то из приезжих и «виновник торжества». Но силы явно были неравны.
Помощь пришла неожиданно и честно. Никаких договорённостей по этому поводу ни с кем не было, всё определила чистая случайность:
– А ну пошли отсюда! Я вам сейчас! Вы что творите! Пошли вон, кому говорят!
Из дальнего подъезда к месту драки нёсся воинственно размахивая загипсованной рукой Гогин старший брат – Рома, а из первого подъезда, практически одновременно, прямо в домашних тапочках с велосипедной цепью в руке выскочил Андрей.
И Рома, и Андрей были гораздо старше всех участников событий. Оба давно закончили школу, только Рома подрабатывал музыкантом в каком-то ресторане, а Андрей учился в институте. С нами они уже не общались, поскольку были уже взрослыми и состоявшимися людьми.
Рома и зимой, и летом ходил в джинсах клёш и «настоящей» ковбойской шляпе. Он никогда не расставался со своей гитарой, обклеенной со всех сторон наклейками и «переводками» – большей частью портретами каких-то зарубежных блондинистых тёток с накрашенными глазами и расписанной «импортными» надписями, из которых мы знали и могли прочитать только одну – «Beatles». К «Битлам» нас приучил Гога. Когда мы собирались у него, а старшего брата не было дома, Гога всегда с торжественным и загадочным лицом включал Ромин катушечник, который тот периодически вытаскивал на балкон и приобщал к «западным ценностям» весь двор: