Друг мой Пабло - стр. 3
– Это тоже… как огнём выжгло…
– Повеситься и застрелиться! – укладывая шприц с лекарством в чемоданчик, произнесла Зоя. – «Частичная амнезия» у вас, больной Леонов!
– Это как?.. – спросил он, не так с испугом, как с любопытством.
– Неполная потеря памяти, значит. Дай Бог, чтобы временной оказалась…
– А амнезия это опасно?.. – поинтересовался он.
– А вы как думаете?! Полжизни прожили и половину – коту под хвост! Что-то помните, что-то нет! У нас в деревне был случаи, когда мужчина сам себя не узнавал!
– Может, выпивший был?
– Тоже скажете! – Она достала из кармана халата пудреницу, раскрыла её и поднесла зеркальцем к лицу Леонова. – Ну-ка, взгляните!.. Кого мы там видим?
– Себя вижу!.. – ответил он. – Лучше б не видел… Заберите!.. А с чего у меня… эта… амнезия?
– Поздравляю! – Она захлопнула пудреницу и сунула её в карман халата. – Про драку, значит, тоже забыли…А Барсукова, случайно, не знаете?..
– Кто это?.. – поинтересовался Леонов.
– Вас вместе с ним привезли…
– Нет, не помню…
– В театре работал… Художником… Так вот ему совсем не повезло…
– А что случилось?..
– Убили его.
– Да вы что!
– Насмерть! Из театра звонили. Завтра за ним приедут… Зв телом, значит… Наверное, послезавтра хоронить будут…
– Жаль… – ответил Леонов с грустью в голосе.
– Зато вам… Виктор Михайлович, повезло! Три раза ножом в живот ткнули – и хоть бы хны! И, главное, ничего внутри не задели. Вот только по голове, видать, здорово треснули…
…– Та-ак… – сказала Елагина, выслушав Старшую медсестру. – Хорошенькие новости!.. Ну, и что с ним делать?
– С недельку полежит – всё вспомнит! – заверила её Зоя.
– А если нет? С таким диагнозом можно всю жизнь прожить с «решетом» вместо мозгов… Значит так!.. – решительно сказала Елагина. – Как швы снимем – переведём в Дом Инвалидов.
– Как в Дом Инвалидов?!.. – не поняла Зоя. – А если у него семья? Жена, дети!..
– Вот пусть следователь и разбирается… Найдёт семью – хорошо, а не найдёт – у нас не филиал для бездомных. И нам он с тобой, – прибегла заведующая к последнему аргументу, – даже не дальний родственник…
…Ко входу в морг подъехал чёрный «БМВ» последней модели.
Из него вышла стройная миловидная женщина, лет тридцати пяти, в чёрных очках, в модном полушубке, чёрных сапожках до колен, с изящной чёрной сумочкой в руке, её голову и плечи укутывал чёрный узорчатый платок. Звали её Лариса. И была она с этого дня вдовой театрального художника Барсукова.
Вместе с ней из машины появился крупный мужчина, лет за сорок, одетый по моде – в меховой куртке и сапогах, с узкими носами, в голубых джинсах, на плече висела деловая сумка, глаза прикрывали дымчатые очки. Фамилия его была Старославский.