Дровосек, или Человек, сумевший наломать дров. Книга вторая - стр. 77

Но Секунд никогда не идёт на поводу зрительских предпочтений, он никогда не был и не будет конъюнктурщиком, и поэтому он без учёта зрительских требований, продолжает свой рассказ. – Каждый зритель, как априори человек и обратно, в своём свободном состоянии, то есть в своём нахождении в ореолах своего существования, всегда востребован (кем и зачем, то это другой вопрос), и это ещё одна его данность. Когда же эта его востребованность получает физическое выражение, как в нашем случае, он оказывается под сводами этого театра, то тут его востребованность выступает в ином качестве. Отныне, как только он переступил порог театра, он не только зритель, ради внимания которого всё вокруг здесь и существует, а он, сам того не подозревая, хоть и догадываясь, уже включился в игру и стал объектом зрительского внимания… Хотел бы сказать, что только со стороны кулис, но это не так. Зритель никогда не может быть только лишь зрителем, он всегда участник и объект чьего-то внимания. – Сказал Секунд, еле заметно кивнув Алексу в сторону выхода из буфета. Где действительно было на что посмотреть (хотя в любом случае, там всегда было на что посмотреть; тогда зачем так подчёркивать эту представившуюся им действительность? – посмотришь, узнаешь).

Но Алексу не удалось на это посмотреть, а всё потому, что он наткнулся на столь внимательно к нему обращённый взгляд со стороны стоящего человека у витрины буфетной, что пройти мимо него и не дай бог проигнорировать, не было никакой возможности. И вполне вероятно, что осуществи Алекс такую игнорирующую возможность, а по некоторым неизвестным мнениям, диверсию по отношению к этому внимательному к нему человеку, который быть может только и держится на ногах благодаря этой точке опоры, которую он нашёл на кончике носа Алекса, то он не удержится на ногах и соскользнёт с витрины и разобьёт не только свою голову, которую ему не жалко, а вот полный бокал в руке, даже очень жалко.

Но Алекс не осуществил и не проигнорировал этого некрепко стоящего на ногах, но крепко на него смотрящего типа, и посмотрел на него в ответ. А как заметил, какую выдающуюся роль играет в судьбе этого типа его нос, то даже сдержался от вдруг возникшего, непреодолимого желания почесать свой нос – Алекс догадывался, какую бурю негодования и возмущения может вызвать в сознании этого типа этот его жест и поэтому пошёл ему навстречу; конечно только фигурально.

Ну а когда между людьми, на таком ограниченном пространстве возникает такое внимание друг к другу (причины здесь могут разные), – даже может благодаря случайности, – то это не то чтобы обязывает к чему-то, хотя бы к приветственному кивку, а… всё же иногда так обязывает, что и не знаешь, как без последствий для себя выйти из этого странного положения. И то положение, в котором оказался Алекс, как раз было одно из таких.