Дровосек, или Человек, сумевший наломать дров. Книга вторая - стр. 66
Так и сейчас, на одной из тех многочисленных набережных, которая представляет свою определённую важность и значение только для некоторых предвзятых людей, один из таких предвзятых людей, неспешно стоял на ней (итак можно), а в частности на небольшой площадке ведущей в сторону городского сквера, и ни единым сумбурным движением, которых и не было, не выказывая заботу и заодно тревогу за окружающий мир, был весь во внимании к голубям, которым он время от времени подбрасывал зёрнышек из кармана своего плаща, поднятый воротник которого, скорее защищал его от чужих взглядов, нежели служил ему для чего-то другого.
Впрочем, никого из гуляющих по набережной или бездеятельно сидящих на лавочках людей, не интересовал этот чудак, которых всегда на набережных полно и они даже стали неотъемлемой частью пейзажа такого рода мест отдыха от городской суматохи и суеты, и главное, подальше от шума. И никого уже не удивляет безразмерность их карманов, в которые помещается такое бесконечное количество корма для голубей, которые если честно, те ещё проглоты.
Ну а этому бескорыстному к голубям человеку, кажется, что только одно и нужно – чтобы его никто на всём белом свете не отвлекал и он мог бы спокойно кормить голубей. Но так, как правило, не бывает, и всегда найдётся что-то такое, что специально постарается нарушить спокойный ход его мысли и шага. И если поначалу этого, судя по всему, одинокого человека (а был бы не одинок, то кормил бы голубей с кем-нибудь на пару), отвлекал на себя только рыжий пёс, почему-то решивший, что он более достоин его внимания и, начавший с лаем гонять голубей. То после того как рыжий пёс был усмирён этим человеком – нет, не пинком ноги ему под зад, а ласковым словом намазанным на бутерброд с колбасой – его заставил поёжиться под воротником своего плаща, вдруг раздавшийся из-за спины звучный цокот ударяющихся об мостовую каблуков.
И хотя этот одинокий человек обратил своё внимание на эти звуки, всё же он ни единым движением не выдал своей заинтересованности во всём этом, продолжая, как ни в чём не бывало кормить голубей.
Чего не скажешь о беззаботных любителях прохладительных напитков и лавочек под ними, на которых, как удачно всё совпало, они как раз сидят и употребляют эти будоражащие нервы напитки. И тут спрашивается, чего ещё для счастья не хватало? А как раз той самой картины, которая перед их глазами предстала и в один момент заставила их даже забыть о своих прохладительных напитках и куда их горлышки впадают.
Ну а та, кто так призывно отбивает этот тактовый звук в сердцах услышавших его людей, а заодно по мостовой набережной, будучи бесконечно сама себе на уме, ни на кого не обращает своего внимания, даже презренного, и неумолимо следует к своей неизвестной цели. И будь она совсем чуть-чуть менее высокомерной и сногсшибательно красивой, то она бы тут же заслуженно получила в свой след одновременно прискорбного и пакостного характера эпитеты. Но она к огромнейшему сожалению провожающих её своим безнадёжным взглядом посидельцев на лавочках, не имеет в себе ни единого изъяна, за который можно было бы придраться к ней и оправдать своё никчёмное существование рядом с ней.