Дровосек - стр. 36

«Волчонок, настоящий волчонок», – думал начальник нелегального управления ПГУ Вадим Кирсаченко, глядя на полковника Голубина, который в составе руководства своего управления отчитывался на Директорате по делам внешней контрразведки. Кирсаченко был одним из самых опытных и удачливых советских разведчиков. Он обладал способностью быстро проникать во внутреннюю суть людей, порой с первого взгляда понять мотивы человеческих поступков.

Голубина он немного знал по прежним делам и симпатии к нему не испытывал. Когда настала очередь этого молодого работника зачитать краткую справку о состоянии дел на курируемом участке, и тот произнес первую фразу, беспокойное и неприятное чувство появилось в душе генерала. Он вслушивался в сипловатый и одновременно резкий голос Голубина, ловил мельчайшие нюансы интонаций, смотрел на его позу, на почти не двигающийся по бумаге взгляд – и понимал, что этого человека не покидает внутреннее напряжение. Напряжение волчонка, попавшего во вражеский стан. Всегда пренебрежительный перекос его рта сейчас был усилен нервным спазмом, полуприкрытые глаза поблескивали внутренней злой силой.

«И что это он запросился во внешнюю контрразведку, ведь всегда работал в политическом отделе? Или смекнул, что в этом новом деле можно быстрей вырасти? Но ведь он же ни черта не знает про эту работу. Почему его Крючков послушал? Из-за этой его легендарной вербовки? Но она к нему как подарок с неба упала. Другой работник сотни контактов переберет, прежде чем подобного человека отыщет. А этот не успел приехать – бах – прямо на тротуар пред ним упал с неба секретоноситель. Давно ли мы в чудеса научились верить? Или Владимиру Алексадровичу так невтерпеж было рапортовать, что он и проверки порядочной «Шейлока» не затребовал? Мол, чего проверять, если тот сверхсекретную информацию дает».

Кирсаченко был в курсе разработки «Шейлока» в силу того, что в одно время руководство ПГУ изучало возможность передачи этого агента на связь нелегалу. Тогда он подробно ознакомился с его делом и категорически отказался рисковать своим человеком. Разработка «Шейлока» Голубиным была настолько похожа на рождественскую сказку, что весь жизненный и оперативный опыт Кирсаченко запротестовал против ее достоверности. Преуспевающий и удачливый американский ученый, по счастливой случайности завязавший знакомство с советским стажером на выставке, оказался тайным коммунистом и таким пылким сторонником СССР, что ему ничего не стоило вступить на путь сотрудничества, хотя в Америке еще вовсю свирепствовал маккартизм и это дело грозило электрическим стулом.