«Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая - стр. 8
Как говорил Григорич: «Брось в этой деревне в собаку камень – попадёшь в моего родственника».
А родне «стыдно» было с «дядей Колей» расплачиваться наличными, боялись этим обидеть – мол, как-то неудобно деньгами-то, родня всё же. Поэтому приносили в основном подарочки, кто ведро яблок падалицы, кто несколько яиц. Женщины часто приносили самогон: всё равно муж-ирод найдёт и выжрет, лучше с Колей Шлёп Нога самогоном расплачусь.
Среди родственников была некая тётка Теша. В каком колене и с чьей стороны она приходилась ему роднёй, – Григорич не знал, как, впрочем, не знал и её полного имени -Теша, да Теша. Но был уверен – точно родня. На всех свадьбах и поминках сродственников она всегда присутствовала, с надрывом «плакала-голосила» на похоронах, и громче всех орала: «Горько!» на свадьбах.
Вот эта Теша за зарядку своей лампы и подарила Григоричу от «всей души» щенка, и, чтобы не возникло сомнений в ценности подарка, сопроводила презент словами: «Мать – овчарка пограничная, немецкая. Отец – тоже кобель хороший».
Ни у кого в деревне овчарок не было, да и в городе Каменске их было наперечёт, поэтому установить происхождение щенка оказалось не сложно.
Действительно, мать была немецкой овчаркой, ну а отец, возможно, и был «кобель хороший», но неизвестный. Упустили хозяева свою воспитанницу, недоглядели.
Желающих взять беспородных щенков не нашлось, а когда собрались избавиться от нагулянного на стороне приплода, объявилась Теша и одного забрала. Ей отдали самого сильного, который всегда из кучи щенков выбирался наверх, ну а всех остальных его братьев и сестёр утопили.
А мудрая Теша и доброе дело сделала – жизнь собачью спасла, и за лампу подарочек принесла.
Григорич щенка взял, чем-то он ему понравился, но предупредил, что, если следующий раз Теша решит притащить ему какую ни будь живность, пусть это будет хотя бы цыплёнок.
Щенок вырос, и как в сказке: красотой пошёл в мать, а умом в отца. Он действительно внешне был вылитая немецкая овчарка, только немного мелковат для кобеля овчарки.
Ну, а умом в отца? Что было, то было – кобелём он оказался очень хорошим, удержать его около дома во время собачьих свадеб – задача невозможная. Или срывался с цепи, или выл так, что сами отпускали.
Да и кличка, которую ему придумала жена Григорича, тётя Клава – Гусар, заставляла соответствовать – постоянно волочиться за хвостатыми прелестницами.
Однажды Костя увидел Гусара рядом с домом своей матери в Георгиевске, это где-то километров пятнадцать от Каменки.
Пёс его узнал, подбежал виляя хвостом, ткнулся носом, вроде как: «Рад тебя видеть, но прости друг, – дела, дела», и побежал дальше догонять собачью свадьбу.