Древний Рим. Честь преторианца - стр. 7

Я настороженно уставилась на актера, в лице которого сейчас читалось лишь искреннее участие.

– Девушка, тебе плохо? Не меня же ты испугалась, выскочив из «Хромого быка» как дрожащая лань? Или опасаешься гнева ревнивого супруга?

– Ваше имя Фарбий, правильно я поняла?

Актер эффектно закинул на плечо заплатанный конец зеленого плаща и приосанился.

– Прилично ли ответить на вопрос вопросом новым, о красавица… Но, так и быть, скажу, что Фарбием нарекли меня от рождения, видимо, так было угодно Фортуне. А как твое имя, блистательная?

– Я – Валентина… И не надо меня постоянно красавицей называть.

Кажется, он не вполне расслышал мое имя, потому что двери таверны с грохотом распахнулись и оттуда вывалилась группа подвыпивших молодцов. Они во всю моченьку горланили песни, восхваляя Бахуса и Венеру, а еще, кажется, Приапа и его могучий… могучий… эм-м…

Я брезгливо попятилась, с тоской понимая, что провидение и не собиралось возвращать меня обратно в двадцать первый век. А тут еще высокий чернобородый мужик из этой компании направился ко мне, растопырив руки.

– Славная курочка! Не желаешь прогуляться до реки, там у меня спрятана лодка, покачаемся вместе на волнах славного Тибра.

Я уже не знала, где искать спасение, но Фарбий неожиданно за меня заступился.

– Проваливай, Гресс, разве не видишь, что малышка Валия предпочитает куда более просвещенных ухажеров. Вряд ли ты знаешь даже пару стихов из Катулла и уж точно не читал Сенеку. А значит, нечем тебе привлечь внимание столь утонченных особ! Ясно? Найди другую подружку на ночь.

Чернобородый замер с разинутым ртом, а я же, несмотря на свое щекотливое положение, прыснула от смеха. Возможно, начиналась истерика.

Фарбий был просто великолепен, я его уже нисколечко не боялась. Актер совершенно не походил на головореза и насильника. Может, сумею объяснить ему мою беду, и он чем-то поможет. В любом случае, мне надо найти друзей, иначе пропаду ни за грош или асс… интересно, какая сейчас у них валюта в ходу.

Сомневаюсь, что Фарбий Эдей поверил моему сбивчивому рассказу, но слушал актер очень внимательно. Мы сидели на старых бочках во дворе домика отца гистриона – рыбака по имени Пуго, и разговаривали почти до наступления темноты.

Смутные догадки не подвели, я на самом деле нахожусь в одном из беднейших округов Рима, в Затиберье, в центре Субуры. Здесь проживают мелкие ремесленники и рыбаки, красильщики и кожевенных дел мастера.

Оттого-то и запах на узких улочках стоит характерный, и жилища местных жителей не блещут позолотой: сплошь дерево, солома и глина, а весь мрамор и бетон остался на другом берегу мутного Тибра – там, где расположены дворцы и особняки патрициев, величественные форумы и базилики, храмы разным богам, амфитеатры, базары, ипподромы и бани. Чего стоит один только императорский дворцовый комплекс на Палатине.