Древний Марс (сборник) - стр. 39
Воодушевленные удачей, охотники собрали вместе края всех сетей и быстро перевязали получившийся большой сетчатый узел тонким металлическим тросом.
Птицы, плотно упакованные в виде шара, с шорохом и шуршанием перемещались друг относительно друга и сияли, словно маленькое солнце из червонного золота. Мужчины с помощью оружия расширили входную расщелину, а затем осторожно вынесли птиц из пещеры на солнечный свет.
Пернатые громкими криками выражали свое неудовольствие, но охотники грянули традиционную песнь утешения с посулами уважительного отношения и хорошего обращения.
Птицы притихли, то ли успокоенные льстивыми уговорами, то ли убаюканные навевающим сон ритмом этого пения. Там, где белая дорога выбегает из холмов и начинает спускаться к городу, охотники остановились привести в порядок одежду и почиститься. Затем они подняли связанных птиц над головами, как осеняющее их всех вместе гало, и размеренным шагом двинулись, как триумфаторы, дальше.
Когда они были еще на полпути ко входу со спиральными колоннами, люди уже выходили им навстречу с песней теплого и искреннего приветствия.
Эта песня еще звучала в голове у Мэзера, когда он вернулся в настоящее. Он не удивился, обнаружив себя за пределами тех городских ворот, что выходят к подножию холмов. Далёкое солнце постепенно просветляло предутреннее марсианское небо за неясными силуэтами холмов, заставляя дорогу из белого битого камня под его ногами светиться призрачным светом.
На этот раз он даже не думал делать какие-либо записи. Развернувшись, медленно побрел – он чувствовал невыразимую усталость – через пустой город обратно на площадь к гавани. И хотя уже довольно долго ничего не ел и не пил, равнодушно прошел мимо джипа, где его дожидались контейнеры с водой и сэндвичи.
– Он просто обезвожен, – сказал один из грубошеих верзил, который прошел курсы оказания первой помощи. – Здесь такой сухой воздух, что если забывать пить, то и не заметишь, как поплывёшь.
– Влейте в него ещё один стакан, – сказал Боумен, – и отнесите в тень.
Они нашли Мэзера, лежащего ничком на мозаиках припортовой площади, когда грузовая платформа с перерабатывающим агрегатом прибыла уже под вечер второго дня. Теперь, когда Боумен бегло просмотрел записи в полевом журнале Мэзера, найденном возле упавшего в обморок человека, он уже понял, почему тот перестал отвечать на его радиовызовы.
Большинство из записей были совершенно нечитаемы, но несколько слов можно было разобрать: общественный, ритуальный, социальные узы – вполне достаточно для подтверждения давних подозрений руководителя команды, что Мэзер – из тех длинноволосых интеллектуалов, которые помешались на Марсе и рвутся сюда с мыслями обнаружить что-то этакое… Чего они ищут? Боумен понятия не имел о тех глупостях, которыми была забита их голова. Да и не хотел знать. Он подошел ближе к лестнице, ведущей в гавань, и швырнул полевой журнал вниз, туда, где гусеницы мегаагрегата сползали с направляющих платформы. Клубы черного дыма стали вырываться из выхлопной трубы, когда оператор поддал газу, ускоряя подачу топлива к двигателю, и циклопический агрегат начал забираться вверх, кроша костяные ступени. Правая гусеница наехала на полевой журнал Мэзера и разорвала в клочья.