Древний Аллан. Дитя из слоновой кости - стр. 38
При упоминании имени кенда он удивленно посмотрел на меня, а Бабемба воскликнул:
– О Макумазан! Разве безумие охватило тебя? Поистине ты стал безумным!
– Ты то же самое говорил, Бабемба, когда мы через озеро ездили в город Рику; однако мы счастливо вернулись оттуда.
– Верно, Макумазан, но разве можно сравнивать народ кенда с понго, которые перед ними – что маленькая звезда перед лицом солнца.
– Что ты знаешь о них? – спросил я, рассказав ему, что слышал от Харута с Марутом, выпустив, однако, все, касающееся леди Регнолл.
– Это все правда, – сказал Бабемба, когда я окончил свой рассказ, – кенда – сильный, многочисленный и жестокий народ. Их король носит имя Симба, что значит «лев». У них все короли носили это имя. Симба правит черными кенда, у которых бог Джана. Белыми кенда, которые похожи на арабов, правят жрецы. Всякого, кто попадет в их страну, они убивают с мучениями или, ослепив, пускают в пустыню, которая окружает их страну, где он и погибает. Я слышал, что белые кенда разводят животных, называемых верблюдами, и продают их арабам, живущим на севере от их страны. Не ходи к ним, Макумазан. Если тебе удастся пройти через пустыню, черные кенда убьют тебя. Если ты избегнешь их, тебя убьет Симба. Избегнешь Симбу, убьет Джана. Избегнешь Джану, тебя убьют жрецы белых кенда своим колдовством.
– А все-таки надо попытаться, – ответил я на это.
– Спросите у него, есть ли там змеи? – сказал Сэвидж.
– Да, Бена! Да, Петух В Перьях Орла! – ответил Бабемба. – Я слышал, что у белых кенда есть храм, который охраняет такая змея, какой нет нигде во всем мире.
– Тогда, – заметил Сэвидж, – этот храм не принадлежит к числу тех, где я буду молиться.
Увы! Он не подозревал, что его ожидало в будущем.
Потом поднялся вопрос о носильщиках. После некоторого колебания Бауси II, только из большого расположения к нам, согласился дать нам своих людей, взяв с нас торжественное обещание отпустить их, дойдя до пустыми, «чтобы они избегли нашей участи».
Через четыре дня мы тронулись в путь в сопровождении ста двадцати носильщиков под предводительством самого Бабембы, который заявил, что хочет «последним видеть нас живыми на этом свете».
Накануне выступления Ханс оставил на попечение Бабембы свое завещание, «как делают белые люди», касавшееся шестисот пятидесяти фунтов, оставленных на хранение в дурбанском банке.
За час до того, как мы оставили город Безу, я услышал плач и стенания, доносившиеся с городской площади. Выйдя узнать, в чем дело, я встретил около сотни женщин, осыпанных золой, которые приветствовали меня заунывным пением. За ними стояло почти все остальное население.