Древний Аллан. Дитя из слоновой кости - стр. 35

Тут я должен заметить, что туземцы дали лорду Регноллу прозвище Игеза, что по-зулусски означает красивый. Сэвиджа они почему-то окрестили Бена, что значит выпяченная губа. По всей вероятности, это прозвище было дано ему за горделивую осанку. Обсудив план, предложенный Хансом, мы нашли, что он наилучший, и приняли его.

Спустя около двух недель, закончив необходимые приготовления, мы покинули Дурбан и направились по песчаной дороге в Землю Зулу.

Наш багаж и припасы были уложены в двух прочных фургонах, которые по ночам служили нам великолепными спальнями. Ханс помещался на месте кучера одного из этих фургонов. Лорд Регнолл, Сэвидж и я ехали верхом на выносливых лошадках, хорошо приученных к стрельбе.

При отъезде произошло маленькое приключение.

Сэвидж, который не захотел сменить свой черный сюртук на более удобное платье, попытался сесть на лошадь не с той стороны, с какой следовало. Лошадь, удивленная таким обращением, шарахнулась в сторону, и бедный Сэвидж кувырком полетел на землю. Мы уже думали, что этим закончится его путешествие, как вдруг он вскочил на ноги с необыкновенным проворством и начал прыгать и кричать:

– Снимите ее! Убейте ее!

Скоро выяснилось, в чем дело.

Лошадь испугалась спящей ехидны[13], которая, свернувшись, лежала на песке.

Сэвидж упал на последнюю и раздавил ее тяжестью своего тела.

– Я ненавижу змей! – восклицал он, убедившись, что ехидна мертва и была единственной. – А они постоянно попадаются мне. Это дурная примета, – печально прибавил он.

– Напротив, хорошая, – возразил я, – так как вы раздавили змею, а не она ужалила вас.

После этого кафры дали Сэвиджу новое, очень длинное имя, которое означало: Тот-который-садится-на-змей-и-делает-их-плоскими.

Мы снова сели на лошадей.

Я обернулся и бросил последний взгляд на свой домик, где у ворот стоял мой старый садовник Джек, который хныча прощался со мной. Я помахал ему на прощание рукой и присоединился к лорду Регноллу, ожидавшему меня.

– Я боюсь, – сказал он, – что вам очень грустно покидать свой дом и идти навстречу неведомым опасностям.

– Не более грустно, чем бывало и прежде, – ответил я, – так как опасности – мой насущный хлеб. Но ведь и вас ожидают те же опасности.

– Для меня, Квотермейн, это часть надежды. Поэтому я теперь гораздо счастливее, чем был в последнее время. И все благодаря вам, – прибавил он, протягивая мне руку, которую я крепко пожал.

Я не стану долго останавливаться на подробностях нашего путешествия в Землю Кенда, по крайней мере первой части его. Правда, на этом пути у нас было несколько охотничьих и других интересных приключений, но мне впереди предстоит рассказать много еще более интересного. Скажу только, что, несмотря на внутренние раздоры в Земле Зулу, мы пересекли ее без особенных затруднений. Здесь мое имя пользовалось большим уважением, и все племена объединились, чтобы помочь нам.