Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - стр. 14

– Вона как… А я тебя сразу заприметил. Сначала подумал: цыганёнок. Волосы тёмные, кучерявые, зубы белые – аж глаза слепит, одёжа какая-то несуразная, башмаки затейливые – нигде таких не видывал. – Гришка расхаживал туда-сюда, засунув руки в карманы. – Присмотрелся получше: взгляд у тебя бесхитростный, простой совсем, хоть глаз и карий, пушок на щеках и конопушки вокруг носа, как у девчонки, а сам какой-то потерянный, да ещё со скрипочкой. Точно не цыгáн! По повадкам барчук вроде. Думаю: кто таков? А ты, значит, Серёга, и у тебя ни денег, ни дома, и податься некуда? А как в своё время вернуться, знаешь?

– Понятия не имею. – Я пожал плечами.

– Сам-то откудова, из каких мест?

– Из Сибири я, из Томска. Но сейчас… в смысле, до того, как здесь очутился, мы к бабушке в Нижний переехали…

– Ого, так ты сибиряк, что ли?

– Ага!

– Поди ж ты. Жутко там у вас? Каторжники кандалами гремят, медведи по дворам шастают?

– Какие ещё медведи?

– Как какие, бурые.

– Враки всё, нет у нас никаких каторжников. А медведи… в лесу если только, а в город они не суются, лично я ни разу не видел!

– Хм, медведи даже у нас есть, давеча одного прямо в городе отловили, с ярманки сбежал. А тебе не свезло просто. У моего дядьки приятель есть, из ваших краёв, таёжник, кажный год к нам на ярманку приезжает, шкуры медвежьи везёт. Уходят на раз, по двадцать пять рублёв за штуку, он домой возвращается с полной мошной денег. Так-то…

Запах колбасы становился всё нестерпимее. Я посмотрел на часы. Пятнадцать тридцать три. Ого, как время летит! А у меня с утра маковой росинки не было, я бы сейчас крокодила съел!

Перехватив мой тоскливый взгляд, Гришка как будто прочитал мои мысли и вдруг заботливо спросил:

– Есть хочешь?

– Хочу.

За домом Костроминых мы нырнули во внутренний мощённый булыжником двор и оказались на Мытном рынке, или, как выразился Гришка, на Мытном дворе.

В моём времени никакого рынка здесь не было. Так… заброшенная площадка в подворотне и несколько открытых лотков с фруктами и овощами. Если бы не обшарпанная вывеска «Мытный рынок», я бы и эту арку на Покровке не заметил.

Но название мне сразу показалось странным. Поначалу я пропустил в первом слове букву «н» и прочитал как «Мытый». Долго мучался вопросом, почему рынок назвали именно так. То ли он когда-то был очень чистым, то ли торговали там мылом и всякими такими товарами. Стал рыться в интернете и понял, что ошибся. А произошло слово «мытный» от «мыт» или «мыто», что означало «торговая пошлина». Раньше она взималась с проезжих купцов, провозивших товары, а сборщики мыта назывались мытниками. Я вычитал, что в семнадцатом веке рядом с этим местом располагался Верхний базар, а по соседству с ним – таможенная изба, или Мытный двор.