Древнеславянские приключения - стр. 16
Со временем они окончательно одичали. Спали где придётся, но от скал далеко не уходили. Убивали и съедали всё живое, с чем могли справиться, будь то мышка-норушка, зверь лесной или случайный путник. Единственное, что они ещё делали как люди, – жарили добычу на огне, потому что сырое мясо было не по их гнилым зубам.
…Алёнка прислушалась, о чём говорят похитители. Слова разобрать было трудно. У одного из них явно был хронический насморк, а у другого – меньше половины зубов. Разговор напоминал скорее беседу цепного пса со старой ржавой калиткой, чем человеческую речь.
– Ну, штоу тыу воузишься с неу? Взяу головоу оуб пень, и всёу!
– Шам ты, штарый пень, не шаришь! Не бойша, не жбежит.
Между скал, посреди небольшой поляны, чернели остатки костра. Шепелявый бросил девочку на землю и ловко связал.
– Шичаш дровишек шоберём, коштёрчик ражведём. Девшонка тяжёлая, мяша много. Вшё шражу не шожрёшь, оштальное протухнет, или жверь какой шопрёт. Надо от живой по кушочку хромсать!
– Да я щау один бы её съеу! Я два дня не еу!
Алёнка сильно испугалась. Звать на помощь? Дракон может и не услышать, а разбойники утащат её ещё дальше. Сердце её бешено колотилось. Девочка непроизвольно начала плакать, вызвав довольное ржание людоедов.
– Дяденьки, хорошие, добрые, отпустите меня, пожалуйста! – заныла Алёнка, пытаясь сесть со связанными за спиной руками и вытереть плечом слёзы.
Похитители развеселились ещё больше.
– Оуй! Ща лоупну! Хорошиеу! Оуй! Я два дня не еу, а тебя отпущу!
– Ща, не бойша, ножки отрежем, и побежишь!
Положение казалось безвыходным.
– Мамочка! Дракоша! – крикнула девочка.
– Кого она жовёт?
– Кошку, што ли…
Шепелявый оскалил остатки зубов:
– Теперича, девошка, я стану твоя кошечка! Ты будешь кормить швою кошечку?
– Бу-удет! Всё своёу отдаст! Сперва ноужки, потом – ру-учки…
Людоеды опять заржали.
Алёнка закрыла глаза и попробовала представить себе родителей: «Мама! Мамочка! Что делать?»
Мама появилась в её сознании так явственно, как будто действительно стояла рядом. Она была очень взволнована. «Ну, не знаю… – сказала она. – Говори! Говори всё, что придёт в голову! Отвлекай их! А там, может быть, и помощь придёт!»
– Отпустите меня, я… Я невкусная!
– Всеу говорят одно и тоу же. Я два дня не еу, мне всё равноу! Ух-ху-ху-ху!
Девочка опять закрыла глаза и представила отца. Обычно мысленные разговоры с ним получались хуже, чем с мамой, но сейчас она увидела его очень ярко – он был точно такой же, каким она запомнила его в детстве. Что сказал бы отец? «Попробуй направить их обратно к реке, – сказал отец. – Скажи, что