Дресс-код для жены банкира - стр. 6
Господи, подумала я, приехали. Не выразили свое отношение к книгам Сорокина только те, кто считает, что напрягаться по этому поводу не стоит.
– Он интересно описывает еду и процесс трапезы, – не желал отступаться Юра.
– В этом плане мне ближе творчество Чехова, хотя в целом постмодернизм как течение мне нравится. А если продолжать тему питания, то его еще сравнивают со слоеным пирогом… Я имею в виду структуру.
На последней фразе Юра вдруг с ужасом на меня воззрился. Чувствуя, что разговор опять оказался в безнадежном тупике, я поспешно продолжила:
– Может, расскажешь подробнее о программе фестиваля – кто участвует, кто приглашен, кому, в конце концов, заказан банкет?
– Мой секретарь даст тебе и программу, и списки гостей, но сейчас уже ничего не изменить. Так что твоя задача – сглаживать всякие неожиданности, если они возникнут.
И эта тема оказалась скользкой. Все это выглядело довольно странно, но желание получить обещанную сумму не давало мне встать и уйти. Поэтому мы поехали обратно в банк, где я добросовестно изучила все материалы (программа так себе, без откровений, но вполне приличная) и списки. Узнав, что приглашения, в том числе и для прессы, будут доставлены специальным курьером вместе с сувенирами от спонсоров, с легким сердцем включила в списки самых несговорчивых и занятых. Все равно в городе ничего интересного не ожидается, авось и представители центральных каналов ТВ почтят нас своим присутствием.
Три фестивальных дня пролетели быстро и незаметно, так что и рассказать нечего. На разных площадках пели, играли и танцевали лучшие творческие коллективы города, а затем их, как обычно, в атмосфере легкой неловкости, награждали какими-то призами, к счастью подкрепленными денежными суммами. Вечером – обязательный ужин в кругу почетных гостей и участников, форма одежды официальная. Так что и описывать особенно некого. Хотя с официальными костюмами частенько происходят всякие уморительные казусы, но в этот раз все, как сговорившись, держались в рамках приличий.
Правда, в день модных показов, который в лучших традициях обозвали «Петербургскими силуэтами», было все-таки поживее. К сожалению, рядом не было Вадика. И вместо его роскошных комментариев, от которых на глазах выступают слезы и болят мышцы лица от усилий сохранить серьезный вид, я слушала дурацкие Юрины комплименты. Особенно злило, что, как только на подиуме появлялось что-то особенно безобразное, он шептал, что в этом я была бы неподражаема.
Модные журналисты (моими стараниями) явились в полном составе. Вопреки впечатлению, оставленному фильмом Роберта Олтмена, среди них есть и вполне нормальные люди. Правда, стремление к красивой жизни, что уж там говорить, многих лишает человеческого облика. Вот сидит пожилой юноша – сотрудник городского еженедельника с яркой гражданской позицией. Но именно на страницах этого любимого широкими слоями трудящихся органа печати публикует он подробнейшие отчеты о показах мехов и бриллиантов и фуршетах, эти показы сопровождающих. Хотя человек искушенный и знающий автора прочтет между строк вопль измученной души: почему все это не мне?