Драматургия фильма - стр. 19

Вертикальное же движение пространства – это движение духовное – к Небу, к Богу, или в глубины души человека, к его подсознанию. (Вспомните разговоры о безднах человеческого сердца, открытых и описанных Ф. Достоевским). Когда герой фильма «Дорога» Дзампано в финале рыдает, упав на песчаный берег ночного шумящего моря, и затем поднимает свой взгляд к темному небу, происходит вертикальное движение духовного пространства.

Вспоминаются строки из чеховской «Дамы с собачкой»: «В Ореанде сидели на скамье, недалеко от церкви, смотрели вниз на море и молчали… Листва не шевелилась на деревьях, кричали цикады, и однообразный, глухой шум моря, доносившийся снизу, говорил о покое, о вечном сне, который ожидает нас».

Нельзя не заметить, что часто те или иные формы временного движения сопрягаются с движениями пространственными. Особенно это обнаруживается в случаях реального и вертикального их видов.

Реальное время, на котором построено движение фильма А. Сокурова «Русский ковчег», сочетается со сменой залов, коридоров, лестниц Зимнего дворца в Санкт-Петербурге.

Финал картины А. Тарковского «Зеркало» как раз и состоит не только из одновременного соотнесения разных временных, но и пространственных пластов – загородный дом, и тут же остатки сгнивших стропил этого дома.

Движение сюжета

Об этом виде кинематографического движения мы будем говорить позже – когда речь пойдет о сюжете как об одном из самых основных компонентов драматургии фильма.

Хотя выше утверждалось, что движение в кино непрерывно и постоянно. Вместе с тем… оно прерывисто.

Причем прерывисто на всех уровнях содержательной формы кинопроизведения:

– пленка в киноаппарате движется прерывисто – скачками;

– кадры в фильме сменяются, прерывая друг друга – через склейки;

– сцены также перебивают друг друга;

– то же можно сказать и об эпизодах: кончается один – начинается другой.

И вместе с тем, мы по-прежнему утверждаем: движение в фильме >непрерывно.

Диалектика! Может быть, человечеству и дано было изобрести кинематограф для того, чтобы воочию убедиться в правоте философов: всякое движение в мире состоит из сменяющих друг друга статических моментов.