Драма жизни Макса Вебера - стр. 4
Женитьба
Каждый, кто пишет о Вебере, не может не упомянуть о весьма необычных особенностях его брака. Прежде всего о практически полном отсутствии в этом союзе мужчины и женщины романтической составляющей. Любят цитировать письмо Макса Марианне, в котором он предлагает ей, как принято говорить, руку и сердце (хотя о сердце тут нужно еще подумать) и описывает, как они вдвоем будут идти по жизни. Марианна Вебер почти полностью воспроизводит это письмо в своих воспоминаниях (МВ, 158–161). Само письмо достойно внимательного прочтения, потому что оно объясняет очень многое как в духовной и душевной конституции самого Вебера, так и в его последующей биографии. Прочтя его, понимаешь, что признание в любви здесь начисто отсутствует. Молодой человек не говорит девушке, что не может жить без нее и вопреки всем возможным сложностям просит стать его женой. Вовсе наоборот: он решается просить ее стать его женой, если (и если это условие реализуется, то именно потому, что) в случае ее согласия они не причинят этим душевных травм третьим лицам. То есть это не романтический, не эротический и даже не материалистически расчетливый, а этический выбор. Но представим себе, как юная (впрочем, ей уже 23 года) Марианна, дрожа от волнения, открывает письмо.
Прочти это письмо, Марианна, когда ты будешь спокойна и способна владеть собой, ибо я скажу тебе то, услышать что ты, быть может, не готова. Ты думаешь, полагаю, что между нами все кончено, и я укажу тебе на тихую, прохладную гавань резиньяции, в которой я сам уже несколько лет пребывал. Но это не так. Прежде всего одно: если мы как-то друг друга понимаем, то мне не надо тебе говорить, что я никогда не посмею предложить мою руку девушке как свободный дар, – только в том случае, если я сам нахожусь под божественным принуждением полной безусловной отдачи, я могу и со своей стороны ее требовать и принять. Это чтобы ты в последующем не поняла бы меня неправильно…
Остается только гадать, почему Марианна должна думать, что между ним и ею все кончено. Возможно, виной тому предшествующая этому письму переписка и даже свидание Вебера с Эмми Баумгартен (об этом чуть позже), можно также предположить, что уже было какое-то объяснение, разочаровавшее девушку. Косвенный свет бросает упоминание о «гавани резиньяции», на которую мог бы указать ей Вебер. Резиньяция – это, скорее всего, отказ от чувственных радостей; об этом Марианна как раз пишет в воспоминаниях, показывая, как чужд Вебер этой стороне жизни. Она считает, что в этом проявляется материнское воспитание. В Страсбурге во время одногодичной военной службы у него, мол, были товарищи, «удовлетворяющие свою чувственность в безответственных и бессердечных формах». «Но мать… только святой чистотой своей сущности привнесла (в душу Макса. –