Драма на трех страницах - стр. 1

Уважаемые читатели,

Мы рады представить вашему вниманию сборник коротких рассказов «Драма на трёх страницах» книжной серии альманаха «Полынья». Сборник стал результатом конкурса и собрал под одной обложкой рассказы-финалисты.

– Разве можно уместить драматическую историю на столь малом пространстве – трех листах? – спрашивает читатель, саркастически вскинув бровь.

– Почему нет? – я пожимаю плечами. – Все зависит от мастерства рассказчика. От его умения четко и лаконично преподнести свой сюжет. Чехов и Борхес, Хемингуэй и Кафка, Мопассан и Брэдбери – признанные мастера «короткого метра» в литературе. И нынешние авторы успешно продолжают традиции литературного минимализма.

На этих страницах вы найдете широкое разнообразие сюжетов, которые захватят вас с первых строк и не отпустят до последнего слова. Каждый рассказ наполнен глубокими эмоциями, интересными поворотами и живыми, запоминающимися персонажами.

В каждой короткой драме откроется целая вселенная, где раскрываются тайны человеческих отношений, сталкиваются характеры, вспыхивают и гаснут надежды. Герои наших рассказов – обычные люди, даже если живут в фантастической реальности. Их истории близки всем, потому что отражают наши собственные переживания, страхи и радости.

Тема драмы всегда была и остается актуальной для каждого из нас. Мы постоянно сталкиваемся со сложными жизненными ситуациями, испытываем радости и разочарования, несем потери. Именно поэтому рассказы в данном сборнике интересны и понятны каждому читателю. Мы надеемся, что, сопереживая героям, каждый найдет здесь что-то, созвучное собственным мыслям и эмоциям.

Всегда ваша, Ю_ШУТОВА,

редактор сборника «Драма на трёх страницах».

Я взглянул на часы – массивный командирский брегет, болтавшийся на моём узком запястье. Я купил его у Гошки, соседа по парте, разбив копилку о дверной косяк. Целый час мы выстраивали полки из медяков, а расплатившись, я отдал приятелю и альбом с марками, ведь часы, как оказалось, ещё и светились в темноте.

Гошка загнал меня в кладовую и, погасив ночник, поднёс «командирские» циферблатом к моим глазам.

– Хочешь секрет? Гляди, как горят.

– Ага…

– А почему, знаешь?

– Батарейки?

– Балда… Плавники это удильщика глубоководного… Их в Марианской впадине по пальцам пересчитать.

– Подумаешь, – скривился я, прикидывая, во что мне обойдётся эта вещица.

Но то было год назад. А сегодня я был полноправным хозяином луковицы – водостойкой, не бьющейся, с гравировкой «СССР» на нержавеющем корпусе.

Стрелки указывали на пять утра.

Тихо, как вор, я стянул шорты со спинки стула и, натягивая их, пританцовывая на одной ноге, подошёл к окну.

Утро теплилось, но даже в этой грохочущей синеве я видел, как пляшет моя грудь – впалая, как у дистрофика, – и в ужасе подумал: «А что, если я умру? Что, если и сердечко мое вот так же пустится в бега?»

Холод половиц обжег пятки, и я подумал, что было бы глупо простудиться в такой день. Но больше, чем свалиться с температурой, я боялся, что мысль о «драконе» выскользнет из моей головы и покатится по комнате, гремя и подпрыгивая, как пятак. Я знал, что трезвон разбудит мать, и что заспанная, не умытая, со свалявшимися волосами, она обрушит на мой остриженный лоб свою натруженную руку. Вот тогда всё коту под хвост. Вот тогда-то душа моя и предстанет перед её суровым взором ворохом наспех сшитых страниц. Все, что я впишу в этот блокнот, все мои каракули мать расшифрует и пронумерует. Она прочтёт меня: от корки до корки. Она узнает всё о побеге, который я затеял, и о доме в тени старых лип, куда цыгане привезут «дракона» этим майским утром, и где меня напрасно будут поджидать грузчики.

Я знал, что, если мать посадит меня под замок, пяткам моим не сверкать у дома тетушки, когда «змия» станут поднимать лебёдками на второй этаж. И тогда пиши – пропало, тогда мне не увидеть, как чумазые, полусонные грузчики, чертыхаясь и пыхтя цигарками, зажатыми между кривыми и редкими зубами щербатого рта, впихнут «трёхпалого» в окно, не услышать проклятий, которыми «лежебока» станет сыпать при каждой царапине на его смоляной, как воронье перо, чешуе.