Драма 11 - стр. 52

– Ну, было в юности! И что же вы, такой безгрешный, тут стоите?

– Мои грехи куда страшнее, но я здоров, а он больной. Официально. И он работает у вас с детьми, которые имеют тенденцию пропадать.

– Так, – вступил в дискуссию начальник. – О моральных аспектах будем говорить потом. Илларион Федорович, у вас имеются еще вопросы?

– Имеются, конечно, – ответил я. – Но я задам их позже при необходимости. Мы уже опаздываем, и все, что нужно было сегодня, мы узнали.

Соловьев поднялся, собрал свои записи и направился к выходу. Я последовал за ним.

– Вы там хоть это… – бросила вслед директор, явно обескураженная нашим разговором, – в курсе хоть держите, что ли.

Обратно мы ехали в молчании. Я размышлял, капитан рулил – бодрый и активный после голландской терапии. Уж не знаю, способен ли он был на мозговые штурмы или же всякий раз руководствовался своими бесконечными приказами и регламентами. Но, как оказалось, встреча с красной фурией выдалась весьма и весьма плодотворной. Во-первых, нам удалось идентифицировать еще одного ребенка на фото. Им оказался Макар, который на данный момент благополучно иммигрировал в штаты и живет там, со слов Вальдемаровны, припеваючи. Макара и Таню объединяли следующие факторы: оба были детдомовцами. На момент пропажи Тане было шесть. Макару, когда его забрали приемные родители, также было шесть. С обоими детьми так или иначе связан дед Матвей и его приемная дочь. Матвей (судя по всему, под другим именем) способствовал усыновлению Макара десять лет назад. Галина привела в приют приемных родителей для Тани из Москвы. То есть оба они выступали в каком-то роде посредниками при усыновлении. К тому же в приюте работает умалишенный Фома Городин, который, по словам директора, просто душка и гениальный математик. По факту же он коротает дни в психушке за жестокое обращение с животными и проходит принудительную терапию. Дело обрастало новыми подробностями, и я строчил, как пулемет, страждая запечатлеть в своем ежедневнике как можно больше деталей, ведь надежда на удачный исход в данном мероприятии по большому счету возлагалась лишь на меня.

Мы прибыли в участок аккурат к онлайн-допросу семьи Афанасенковых. У входа нас встретил Дмитрий – запыхавшийся, издающий весьма неприятный запах. Охранник у входа, Игнат, поздоровался с Соловьевым, откозырял ему по-казацки, сплюнул в клумбу табак и кашлянул. Поздоровался и со мной, назвав благородным товарищем. Странное взаимоисключающее друг друга определение, но мне оно даже понравилось.

– Звонили эксперты из Екатеринбурга, – на ходу тараторил Дмитрий, поспевая за расторопным начальником, спешащим на допрос. – Сказали, что… Что фотографии из погреба деда Матвея как бы слишком старые.