Драконяша для отшельника - стр. 4
- Зачем вы… Жорик же просто поиграть хотел! - обиженно говорит мне в спину Драконяша, и ей вторит жалобный скулеж крысы.
Не отвечаю, не задеживаюсь, иду в свой кабинет… И что еще? Правильно. Сдерживаюсь.
В кабинете с размаху пинаю крутящееся кресло, больше похожее на капитанское место в космолете, удобное, с крутейшей поддержкой спины, шеи и всего, чего возможно… Жаль, мозги не поддерживает. Мне бы не помешало.
Подхожу к окну, пялюсь с остервенением на зеленую яркую лужайку у дома.
Моего дома.
Моего, блять, идеального дома, где все сделано по моему проекту, так, как мне удобно…
И который в последние три дня превратился в минное поле, пополам с комнатой страха. Потому что не знаешь, где тебя поджидает очередной взрыв и сколько седых волос прибавится на твоей башке из-за этого всего…
Ну спасибо тебе, Конь, удружил…
Закуриваю, пытаясь успокоиться и мысленно возвращаясь к самому началу этой глупой истории, из-за которой все в моей, такой налаженной, такой клевой и вполне устраивающей меня жизни стремительно понеслось в жопу.
Мой приятель еще со времен детства голожопого, Борька Константинов, носящий вполне говорящее погоняло “Конь”, всегда был пронырливым и удачливым засранцем.
То, что другим приходилось добывать потом и кровью, ему доставалось с полпинка.
Когда я не поступил на юридический и свалил в армию, Конь с первого раза спокойно попал туда, куда хотел, на журналистику.
Когда я вернулся из армии, с голым задом и стремлением заработать, чтоб этот зад прикрыть, Конь уже вовсю делал бабки, кропая статейки в интернет-газетенки и мотаясь по всяким злачным местам с журналистской аккредитацией.
Когда я, поступив заочно на юридический, пошел в полицию, Конь уже успел сгонять в командировку в парочку горячих точек, написать несколько достаточно громких статей и заполучить уважение за острый язык и правдивость изложения информации. Ну и еще за то, что нихера ничего не боялся никогда.
Мы связь не теряли, тем более, что родители наши остались жить в том же самом дворе, откуда мы вылетели в большой и страшный взрослый мир, и матери общались даже немного, как хорошие соседи.
Конь периодически появлялся на моей орбите, особенно, когда начал писать по криминалу, ездил с нами на вызовы даже, и вполне вписывался в компашку вечно заюзанных оперов.
Потом, когда я все же решил, что карьера в полиции меня не прельщает, и свалил на вольные хлеба, Конь периодически обращался ко мне за помощью.
Я не отказывал, потому что он долги всегда возвращал. Да и вообще… Из детства только он и остался. Мы ходили в один детский сад, потом - в школу… Роднее него были только родители мои.