Драконья сага: Пророчество о драконятах. Потерянная принцесса - стр. 36
Кстати, а что она станет делать? Вдруг решит наказать других – особенно Цунами, связанную и беззащитную?
Он очень беспокоился о друзьях и не сразу заметил, что рёв становится всё громче, а течение – сильнее. Лишь ударившись с налёту лбом о скалу, дракончик взвыл от боли и, развернувшись, попытался за что-нибудь ухватиться. Врезался в другой камень, отскочил, налетел на третий… Река тащила так стремительно, что непонятно было, как остановиться. А между тем, оглушительный рёв впереди всё приближался.
Наконец, врезавшись в очередной выступ скалы, он вцепился в него всеми когтями и чудом удержался на месте. Бурлящий поток трепал его, хватая за хвост и крылья жёсткими ледяными пальцами, но Глин упорно лез наверх, пока не оказался на вершине камня. Ощупав темноту хвостом, он понял, что камень очень большой, и стал осторожно продвигаться подальше от воды, пока не понял, что стоит на крутом берегу.
Под пятками журчал ручеёк, вливаясь в реку. Дракончик опустил голову и попытался думать, насколько позволял холод, сковавший всё тело до самых костей. Дохнуть огнём не получалось совсем. Некоторые драконы, небесные и ночные, могут изрыгать пламя когда хотят, а ледяные и морские не способны вообще. Земляным нужны подходящие условия – прежде всего, тепло.
Глин вспоминал все свои неудачи с огнём, и ехидный голос Кречет звучал в его ушах. «Никуда не гожусь? – подумал он. – Ещё посмотрим!»
Теперь он догадывался, отчего этот рёв, хоть никогда и не видел водопада. И уж точно не хотел оказаться в нём в полной темноте. Даже если попробовать перелететь, легко врезаться в скалу и разбиться. Но как же тогда продолжать путь?
Дракончик потрогал лапой журчащий ручеёк и с удивлением обнаружил, что вода в нём гораздо теплее речной. Откуда она течёт? Ясно, что сверху… а раз сверху, значит, и выход наружу может быть в той стороне!
Он принюхался, но различил лишь запах тухлых яиц.
Тем не менее, ручеёк должен куда-то привести. Не в водопад же лезть! Глин расправил крылья, ощупывая стены, и осторожно двинулся наверх, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях.
Вода стекала с широкого уступа скалы. Дракончик залез на него, шагнул вперёд… и плюхнулся в неглубокое озерцо. Запах тухлых яиц бил в нос всё сильнее. Шаг, другой… Вода едва прикрывала лапы. Внезапно он ощутил неприятное жжение внизу живота, где чешуя была нежнее, и с шипением выскочил на камень. Распахнутые крылья задели что-то вязкое, и их тоже стало жечь. Отдёрнув крылья, Глин прижал их к груди, но сделал только хуже. Жжение расползалось по всему телу, словно стая огромных пиявок. Казалось, отравленный шип на хвосте Бархана колол повсюду, со всех сторон, заставляя стонать от боли. С отчаянным воплем Глин кинулся назад к реке, но лапы потеряли чувствительность от боли, и он больше не находил в темноте ручейка. В отчаянии, спотыкаясь на острых камнях, дракончик бросился на звук водопада, но врезался в стену лбом с такой силой, что упал без чувств.