Драконья гавань - стр. 46
Этот Джесс непредсказуем. От него необходимо избавиться. В капитане зрела холодная уверенность, и он чувствовал, что Смоляной согласен с его решением. Это казалось едва ли не облегчением.
Убийство Джесса, предположил он, повлечет за собой определенные последствия, даже если обставить его как несчастный случай. Калсидийский купец Синад Арих захочет узнать, что случилось с его наемником, если Джесс не пришлет ему весточку в условленный срок. Что ж, пусть гадает! Река Дождевых чащоб – место опасное. Здесь люди и более опытные, чем Джесс, и куда более порядочные погибали. Решение укоренилось в душе Лефтрина. Скоро Джесс умрет.
Но это придется как-то подстроить. А значит, надо попытаться убедить охотника, что капитан передумал. Может быть, даже удастся уверить Джесса, что он потерял интерес к Элис. Если охотник перестанет видеть в ней оружие, которым можно воспользоваться против Лефтрина, то, скорее всего, прекратит ее донимать. После чего останется лишь дождаться подходящей возможности.
Тут Смоляной без слов окликнул его, привлекая внимание.
– Что такое? – спросил он у корабля и остановился.
Быстро оглядевшись, Лефтрин не заметил ничего опасного. Несмотря на предлог, под которым он сбежал от Элис, эта часть реки не сулила никаких неприятностей. Русло окаймляли заросли камыша, и баркас просто двигался между ними. Рыбы здесь было полно, и Лефтрин подозревал, что драконы по пути как следует подкрепятся.
Затем капитан разглядел, как трепещут деревья, растущие за камышами. Кроны содрогались, с некоторых посыпались желтые листья и мелкие ветки. Мигом позже прибрежные камыши всколыхнула волна и покатилась дальше, в реку, взбаламутив воду и траву. Она ударила в корпус судна и прошла дальше, почти незаметная на глубине.
– Землетрясение! – крикнул с кормы Сварг.
– Землетрясение! – проревел Большой Эйдер, предупреждая хранителей в лодках.
– Точно! – подтвердил Лефтрин. – Отведите Смоляного как можно дальше от берегов, но так, чтобы не потерять дно. Осторожно, взялись!
– Поберегись! – откликнулись багорщики.
Пока Смоляной отходил от берега, по кронам деревьев прошла еще одна волна. На землю дождем посыпались листья, ветки и старые птичьи гнезда. Миг – и камыши, ряд за рядом, окунулись в воду, а затем баркас покачнулся. Лефтрин нахмурился, но не отвел взгляда от деревьев. Землетрясения частенько случались в Дождевых чащобах, и по большей части на слабые толчки никто не обращал внимания. Сильные же не только угрожали жизни рабочих, ведущих раскопки в городах Старших, но и могли свалить старое или подгнившее дерево. Даже если ствол не рухнет прямо на палубу, из-за них, как слышал Лефтрин, порой тонули корабли. Говорят, во времена его дедушки именно упавшее дерево, по-настоящему огромное, остановило все движение на реке, и рабочим потребовалось почти полгода, чтобы расчистить фарватер. Сам он несколько сомневался в правдивости этой истории, но в каждой легенде найдется зерно истины. Наверняка где-нибудь да упало достаточно большое дерево, чтобы пошли такие слухи.