Драконова воля. Книга вторая - стр. 38

Итак, я с семьей оказалась в просторных покоях императорского дворца; мои двери охраняли плады, к моим услугам были слуги, а мы с сыном стали одними из самых важных людей империи. Какая-то сухопарая эньора в наглухо закрытом платье и с волосами, убранными в такой тугой пучок, что аж глаза на лоб лезли, назвалась «фрейсой» и битых три часа втолковывала мне, как надо вести себя на церемонии. Когда она ушла, я села в ближайшее кресло и посмотрела на свои руки.

Они дрожали.

Страх проснулся и крепко за меня взялся.

Я наследница Гелла, я во дворце, и проникла я сюда под видом парня… Теперь эта выходка с маскарадом кажется мне опасно глупой. Рензо был прав, сто раз прав… Как я, взрослая замужняя женщина с ребенком, могла повести себя так? Как я могла забыть, что такие выходки непростительны женщинам в империи?

Из другой комнаты донесся пронзительный крик Тео, который перерос в не менее пронзительный рев. Я вздрогнула и, поднявшись, зашла в ту комнату. Рензо пытался успокоить разбушевавшегося Дракончика, а Нереза крутилась возле с бутылочкой молока, которое нам всегда на всякий случай сцеживает Дора. Теодор, наверное недовольный тем, что рядом нет любимой кормилицы, перешел от ора к огню – черному, красному, черно-красному. Нереза уже не шарахалась, зная, что он не причиняет вреда, но все равно видно было, что она побаивается, да и Рензо ничего не мог сделать с таким огнем.

Глядя на все это, я поняла, что никогда бы у нас не получилось мирной жизни в Тихих огнях. Огонь Тео не спрятать, и слухи о нас поползли бы по Тоглуане… А это значит, что с самого начала я ошибалась. Надо было просто поехать с Брадо в столицу и сделать то, что следует.

Я попятилась к двери, осознавая свою бестолковость как матери, но когда Тео полыхнул особенно зловещим пламенем, остановилась. Сколько можно уходить? Дора и так постоянно говорит: идите, эньора, я сама с ним справлюсь. Но это я должна справляться!

Пройдя к мужу, я попросила дать мне Тео.

— Лучше не стоит, — проговорил с сомнением муж, — ему нужна Дора.

— Я его мать, а не Дора, — отчеканила я и взяла сына.

Он растет не по дням, а по часам, и быстро набирает вес. Конечно же, еще не понятно, на кого Тео похож, и глаза его, темно-серые, мутноватые, скорее всего поменяют цвет. Сын набрал воздуха и разразился криком.

— Ну тише, тише, — произнесла я ласково, — что за истерики? Тео сухой, Нереза?

— Да, эньора.

— Значит, есть хочет. Дай мне бутылочку.

— Он ее выбросит. Ему подавай только сиську. Ой, простите, — смутилась женщина.

— Ничего, — шепнула я, глядя в маленькое личико Теодора. Взяв бутылочку, я приложила соску к ротику ребенка, и он капризно скривил губки. Я предприняла еще одну попытку, и Тео пыхнул огнем.