Драконодав - стр. 21

– Мы воевали в десяти компаниях! – хорохорился плохо говорящий по-нашему кондотьер в цветастых одеждах, – сам Папа Римский хорошо отзывался о нашем отряде!

– Да хоть сам Святой Георгий, – нахмурился я, – лошади совсем худые, кавалерии едва треть, пистолетов у всадников совсем нет, три ружья на всех, пики короткие, мечи совсем негодные, больше похожи на тесаки, все бесдоспешные, пара кольчуг на всех, куда мне такие наёмники?

– На юге большая кампания, все наёмники там, – гнул своё упрямый кондотьер, – здесь лучшего отряда не найти.

– Так двигайте на юг! – громко сказал одетый в простой, но добротный доспех северянин, – думаю господину барону ваши услуги без надобности.

– Сколько человек насчитывает ваш отряд? – спросил я нового кондотьера, глядя, как недовольный южанин убирается вон, поняв, что нанимать его явно не станут.

– Полсотни, ваша милость, – учтиво поклонился кондотьер, говоря с сильным германским акцентом, – половина вооружена алебардами, остальные пикинёры в трёхчетвертных доспехах, с длинными пиками, пятеро с двуручными мечами.

– Мне уже нравится, – кивнул я, заметив на поясе кондотьера недешёвый меч, – поедем, поглядим ваш отряд.

Увы баронову войску – пришлось ему в землю лечь. Рыцарей его верных повыкосила картечь. А барону плененье было суждено, Ведь правило Железо, всем – Железо одно…

Р. Киплинг, "Хладное Железо"

По словам герцога и по всем признакам, вроде наступала военная пора, отчего наёмники дорожали и тянулись в наши земли. Мои братья, к военному делу склонности совсем не имели, поэтому занимались торговлей, древесина тисовая вздорожала многократно, похоже островитяне решили снова прогуляться по здешним землям. С другой стороны, полновесные монеты за тисовые деревяшки сыпались в кошели, требовалось платить мастерам, восстанавливающим стены, за скотину, за добрый уголь и металл, здешний старик Лорентин, махнувший было рукой на кузнечное дело и решивший дожить, внезапно перестал сидеть с флягой вина, подстриг бороду, встал к горну и начал делать отменные мечи, лучше привозных. Его старый, сломанный молот, приводимый в движение водяным колесом вернули к жизни по моему распоряжению, едва я увидал клинки, некогда знаменитые, в самом Золингене таких не видывали. Сыновья Лорентина, прослышав о восстановлении кузни, бросили работать подмастерьями в бедных окрестных кузнях и переехали назад с семьями. Вскоре мечи изготавливались дюжинами, латные доспехи, шлемы, наконечники пик, гвозди, подковы, алебарды и прочая стальная снаряга. Углежоги не переставали нахваливать кузню и нового господина, чумазыми возами ежедневно доставляя уголь, бесконечно пережигая древесину в дремучих лесах. Рудокопы тоже радостно пережигали с углём руду, чтобы получить крицу, её кузня потребляла в неимоверных количествах. Впрочем, кузня сказано весьма просто: чтобы не мешать городку звуками нарождающихся клинков, три дюжины изб были поставлены поодаль, ниже по реке, там ладили второй механический молот, благо доходы росли, здешнее железо славилось когда-то. А цены были хорошими, руду и уголь далеко возить не требовалось. Сыновья мастера привезли новые доспехи, новые мечи и кинжалы, вскоре клинки с изображением вепря в клейме начали расходиться по двойной, а затем тройной цене. Лорентин настолько ожил, что женился и сказывали молодая жена на сносях. Впрочем, как положено, Лорентин был вхож к барону, кузнецы, особенно мастера весьма почитались, мастер оказался ещё крепким стариком, пил больше меня, рассказывал про военные походы и драконов предивные истории. А больше того, настолько ожил, что стал замахиваться старик на пушечное литьё, благо давно занимался небольшими колоколами, да прибился к кузне толковый подмастерье из северян, работавший у пушкарей, знавший как отливают бомбарды.