Драконий пир - стр. 28

– Хватит причитать. Сам же сказал, что ничего не взяли, – оборвал его Влад.

– А ещё в том ларе письмо было для тебя, – продолжал писарь. – Я его для сохранности в ларь положил, чтоб вручить, ведь важное, наверно, письмо. Кто бы стал тебе по пустякам письма слать в такое время?

– Мне? Письмо? – удивился Влад.

– Тебе, господин, – кивнул Калчо. – Тебе.

– Как это возможно? – продолжал недоумевать Влад. – Я только прибыл. Ещё никто не знает, что я здесь.

– Хоть и не знают, но догадываются, – ответил Калчо. – Это письмо привёз гонец из Брашова. Просил передать в собственные твои руки, если появишься.

Брашов был одним из семи немецких городов Трансильвании – больших богатых городов, каждый из которых подчинял себе не только территорию внутри своих стен, но и округу. Такие города, как небольшие государства, вели свою политику, хоть и считались – наряду со всей с Трансильванией – частью Венгерского королевства.

– А что же гонец сам мне не передал? – насторожился Влад и даже подался вперёд на троне.

– Турков испугался, – пояснил Калчо, – вот и уехал прежде времени. Он всё печалился, что придётся ему остаться и тебя дожидаться, а я сказал, что передам. Ну, он обрадовался и поспешил восвояси.

– И где же письмо? – спросил Влад, снова откинувшись на спинку трона и напуская на себя безразличный вид.

Калчо ещё ничего не успел ответить, а Войко, всё это время стоявший рядом с писарем, проворно сунул правую руку в левый рукав своего кафтана и вынул оттуда лист, сложенный в несколько раз и запечатанный печатью красного воска:

– Оно у меня, господин.

Серб с поклоном подал своему хозяину письмо, после чего Влад взломал печать, развернул бумагу и досадливо поморщился:

– Латынь. Я плохо её понимаю.

Влад уехал в Турцию в пятнадцать лет и потому не успел выучить этот язык. Детям румынских государей начинали преподавать латынь после семнадцати, потому что так делалось во дворце константинопольского правителя, где была устроена школа под названием Золотая палата. В Тырговиште учили по образцу той школы. Когда же стало ясно, что Влад должен отправиться в Турцию и не сможет как следует доучиться, ему наспех преподали азы латыни, но за четыре года он почти всё забыл.

Сейчас в голове у Влада сидели одни лишь турецкие фразы, поэтому латинские строчки, написанные быстрым, размашистым почерком, виделись ему ничего не значащим сплетением закорючек.

Калчо аккуратно потянулся и взялся двумя пальцами за край письма, которое, казалось, вот-вот выпадет из левой руки раздосадованного юнца, сидящего на троне.

– Я могу прочесть, – сказал писарь.