Драконий берег - стр. 8
Что ему стоило пойти в бизнесмены? Прикупить нефтяной участок, обеспечивший бы безбедную жизнь родной матери. Все так делают, а он… Раз уж повезло стипендию выиграть, мог бы и университет выбрать приличный, стать человеком, чтобы мама гордилась.
Старшим агентом мама гордиться не могла.
– И вернулся он давно, – мистер Боумен перекатился на пятки. – Можно сказать, совсем не уходил.
Голос его был тих и печален.
– Как?
– На Драконьем берегу случилась песчаная буря. Впрочем, там они случаются частенько, но эта была особенно сильной.
Лука повернулся к карте, занимавшей всю стену. Поговаривали, что ее рисовали специально для мистера Боумена, а потому она была куда точнее иных, продававшихся в магазинах.
– Задело и третье шоссе, а на нем – парочку идиотов, которым вздумалось самим поглядеть на драконов. Выехали они из Питллвика, а вот до побережья так и не добрались.
Питллвик Лука помнил.
Не сказать, чтобы совсем захолустье, но и до настоящего города ему далеко. Пара универмагов, огромный музей, почта и собственный кинотеатр как место паломничества всей округи.
Церковь, трижды его проклинавшая. Бар. Общество трезвости с пятничными собраниями и обязательным чаем.
Дом шерифа и открытая библиотека, которую держали три старушки. А еще сотни лавок, лавчонок и домашних ресторанчиков, что закрывались на зиму, чтобы открыться к новому сезону слегка обновленными. Знаменитые целебные грязи и минеральные источники, о которых даже в «Таймс» писали, пусть и на последней странице, однако все же… И до заповедника всего ничего.
Драконов в Питллвике любили.
Как не любить, когда беспокойства они в отличие от туристов не причиняли, а доход приносили немалый.
– Так вот, этих идиотов, конечно, нашли и даже вытащили, и даже живыми, – мистер Боумен снял очочки. – А с ними откопали еще с дюжину тел, то есть не совсем чтобы откопали. Буря вызвала оползень, а там уж и принесло… да…
На карте городок гляделся крошечной точкой на паутине дорог. Вот и берег, резной, узорчатый. И пятно моря, которое, единственное, пришлось Луке по душе.
Он помнил его запах – йода, водорослей и чего-то еще, напоминавшего о больнице.
Шелест волн.
Песчаный пляж, обжитый людьми. Мальчишек, сновавших по этому пляжу. «Вода!», «Фрукты!», «Свежие газеты!» – мальчишки кричали и махали руками, отгоняя наглых чаек. Приезжие морщились и прятались под зонты.
Грызли яблоки. Чипсы.
Оставляли пакеты на песке и кривились, стоило к ним обратиться. Они, приезжие, выделялись краснотой кожи, которая моментально обгорала, несмотря на все кремы и лосьоны. Она вспухала пузырями, а те лопались, и шкура обвисала лохмотьями.