Дракон мой, враг мой - стр. 4
– Идём, выведу тебя ходом для слуг, – произнесла, выглядывая за двери.
Вокруг было пусто. Отец считал, что спрятал пленника надёжно.
Я давно уже облазила родной замок, знала все его ходы, и явные, и тайные. Дети служанок, с которыми играла, показывали те проходы, какими шенны не пользуются. А брат однажды поделился специальным тайным выходом, устроенным на случай осады.
Туда-то я и направилась, обходя самыми заковыристыми путями любые скопления людей или охраны.
Удача сопутствовала нам. Никто не встретился на пути, мы прошли потайным ходом, который вёл на другую сторону реки.
Влажные, пропитанные водой, поросшие мхом камни, сырость, – Рам шёл едва пригнувшись, а взрослый мужчина и вовсе проходил бы тут, сложившись чуть не пополам.
И тем не менее это был путь к свободе. Рам молча продвигался вперёд, уверенными, едва скользящими движениями, больше свойственными воину, чем ребёнку. Ещё и успевал поддерживать меня на скользких камнях.
Сердце колотилось, тревога смешивалась с удивительным ощущением правильности происходящего. И прикосновения твёрдой руки вызывали что-то неожиданное, будоражащее.
После сырых стен и влажного пола на воздухе показалось совсем тепло. Рам выбрался по лестнице первым, подал мне руку, помогая преодолеть последние полуразрушенные ступени.
Зорко огляделся.
Мы стояли на обрыве, внизу плескалось море, куда впадала небольшая речушка Наяда.
Я чуть поёжилась, подумав, что обратно предстоит преодолеть этот путь самой.
– Как ты доберёшься? – те же мысли пришли и Раму. – Давай проведу. Я уже знаю, куда идти.
– Нет, – покачала я головой, останавливая. – Тебе надо оказаться как можно дальше. Вон по той дороге, вдоль моря, иди до Сатайры, но туда не заходи. Обойди её. За ней, днях в двух-трёх пути, если пешком, большой международный порт Яссань. В нём, может быть, тебе удастся...
– Удастся, – кивнул Рам, не сводя с меня взгляда. – Тебя накажут?
– Не накажут, если не узнают.
Он вдруг приподнял руку и указал на шею, где я носила кулон. Тот как раз выбился из выреза платья, и Рам осторожно подцепил его, рассматривая.
– Отдашь на память? – спросил, проводя пальцами по моим инициалам. «АТ». Амберли Тиссен.
Закусив губу, я смущённо отвела взгляд.
– Это помолвный кулон, – пробормотала.
Вообще, мне положен был другой. Дорогой, красивый, тот, который я смогла бы отдать уважаемому шенну, пожелавшему взять меня в жёны.
Но матушка боялась, что я его потеряю. А носить надлежало каждой девочке. Детям часто делали этакие заместительные. Потому и имени полного не выгравировали, только инициалы.