Дракон: Измена Истинной - стр. 9

Потом все-таки набираюсь храбрости и, словно бы прыгая в омут с головой, стучу в дверь.

— Войдите, — доносится до меня хриплый голос отца.

Нажимаю на массивную золотую ручку.

— Здравствуй, папа, — говорю тихо, и несмело подхожу к массивному столу из отполированного угольно черного дерева.

Отец постарел и осунулся. Почти совсем облысел, а во взгляде его появилась новая, невиданная мной до этих пор брезгливая нота.

— Блудная дочь вернулась! — саркастически восклицает он. Но с кресла не поднимается, буравя меня своими черными глазами. В его взгляде ни читается и намека на отцовскую любовь. Что же, я и не ждала теплого приема, видит бог.

Но неужели я настолько безразлична ему?

— Да, отец, мне нужна твоя помощь.

— А где же мой внук? — говорит он, надевая очки в тонкой золотой оправе. Он подслеповато вглядывается мне за спину, — я думал ты приедешь вместе с ним, кажется, его зовут Гарри?

— Я хотела, но Пауэрс... Он забрал его в последний момент. Я ничего не могла сделать

— И ты бросила своего сына и прискакала сюда? Оставила малыша одного? Это теперь в твоих обычаях, бросать тех, кто тебя любит?

Вопросы его звучат тихо, но бьют меня словно плетью. Внутренне сжимаюсь от боли, от стыда и от несправедливости.

— Я не бросала его! — кричу я, наконец, овладев своим голосом.

— Так же как не бросала меня и мать, — глухо отвечает отец, не обращая внимания на мой тон. Раньше бы он за такое поведение на неделю отправил меня к тетке в скучную загородную усадьбу, чтобы я размышляла о своем поведении наедине со старухой, пока не одумаюсь. Чего не раз бывало в моей юности.

— Ты несправедлив, — говорю я, не видя смысла скрывать какую боль мне причиняют его слова.

— Справедливости не существует, — говорит он жестко, глядя мне в глаза, — есть только власть и сила.

— Помоги мне, я хочу вернуть сына, — говорю я умоляюще.

У меня просто нет выбора. Мне приходится просить отца. Я не могу даже рпредставить, куда мне податься.

И я встаю на колени, в знак раскаяния.

— Пожалуйста, отец,— говорю я заливаясь слезами, — я не справлюсь одна.

Отец тяжело встает с кресла и подходит ко мне. Я жду чего угодно, опустив глаза, и вижу только его лакированные туфли, в которых он ходит даже дома, стараясь всегда выглядеть так, словно собрался на похороны высокопоставленного коллеги из министерства. Они все и всегда одеваются так, словно служат самой смерти.

Его шаги по дорогому паркету звучат как гвозди, которые забивают в крышку моего гроба.

Если он не поможет мне. То я пропала.

Я одна, без сына, без мужа, без отца.

_______