Дракон: Измена Истинной - стр. 45
Я хотела заставить смутиться его, но в итоге это привело лишь к тому, что смутилась я сама.
Все теперь иначе.
И это имя, это смешное, короткое словечко «Лил», которым он называл меня в детстве. Почему-то никто,, кроме него меня больше так не называл. Это вызывает в памяти сразу целый ворох солнечных воспоминаний моей безмятежной юности.
Он звал тогда меня Лил, а я звала его Лаз.
— Лил и лаз. Похоже на скороговорку, если произносить много раз подряд, — так говорила моя мама.
— Ты стал совсем другим, — говорю я, любуясь контрастом между своей больничной белой обувью и ярко зеленой сочной травой, которую явно только что подстригли.
— А ты совсем не изменилась, Лил, — говорит Лаз, — все такая же неприступная и такая же красивая.
— Ты теперь всех девушек заваливаешь ворохом дорогущих цветов и не слишком свежих комплиментов? — спрашиваю я, глядя в его глаза, — может быть, стоило потратить деньги с большей пользой?
Конечно, этот нынешний Лазарус совсем не тот мальчишка. Теперь наверняка за ним бегают толпы девиц, целый заместитель министра, и судя по всему, не женат, завидная партия для любой аристократки. Да и внешне он стал невероятно притягательным молодым человеком, стоит это признать.
— Раньше за зануду был у нас я, а теперь, похоже, все поменялось местами, — поддевает он меня и, к своему удивлению, я чувствую, что краснею от стыда, как школьница. Мне казалось, что я вот-вот выведу его из равновесия, но в итоге начала ощущать, что просто бессильна сражаться с его обезоруживающей открытостью и легким отношением к самому себе.
В ответ я только бессильно вздыхаю, поняв, что общаться с ним теперь придется как-то иначе. Новый Лазарус не реагирует на мои старые подколки.
— Ты мне правда очень нравишься, Лилит, и всегда нравилась, мне не к чему это скрывать, — начинает он, — нравилась все детство и юность, нравишься теперь еще больше.
Он говорит эти слова так просто и искренне, что мне становится даже немного не по себе от откровенности этого нового молодого, сильного и красивого Лазаруса.
— Когда я узнал, что ты убежала с этим…
Я чувствую, что он сдерживается, чтобы не сказать грубое слово.
— …Мне стоило больших усилий пережить это, лил. Ты, быть может, не замечала, но ты была огромной частью моей жизни, которая в одночасье исчезла, испарилась, была украдена у меня.
Он откидывается на спинку скамейки и продолжает задумчиво говорить, глядя в небо.
— Тогда, я бы отдал все, чтобы еще раз увидеть тебя, чтобы услышать твой голос. Но ты просто ищезла и не вспоминала обо мне. И знаешь, я смирился. Я принял это как часть своей жизни, как хороший опыт. И в итоге, ничего, кроме благодарности у меня к тебе не осталось.