Дракон и его девушка - стр. 16

Когда через неделю, я вернулась в школу, доверив Готриса на несколько часов маме, Кария уже была там. Значит, не соврала: ее дракон действительно умер сам. Она сидела на уроках мрачная, ни с кем не разговаривала. Да и подружки теперь сторонились ее, словно опасаясь подцепить заразную болезнь.

Наверно, не будь этого несчастья, точно так же обходили бы стороной меня. Но по сравнению с бедой Карии слепой дракон действительно казался всего лишь неприятностью. Мне даже сочувствовали, спрашивали, как же я буду за ним ухаживать и как собираюсь жить дальше.

Я не знала, что говорить в ответ. Потому что и сама не представляла, как буду жить. А пока просто заботилась о Готрисе так, словно он был самым обыкновенным драконьим детенышем: меняла ему подстилки, кормила, купала, разговаривала с ним, носила на руках, гладила. Он узнавал мой голос и тянулся ко мне, радостно поскуливая. Каждый раз, уходя из дома, я думала о том, что он будет ждать меня, и на душе становилось теплее.

5. Глава 5

На учебу девушек, у которых только что появились драконы, обычно смотрели сквозь пальцы, но мне не хотелось быть хуже других, поэтому по вечерам я читала Готрису то, что надо было выучить. Он сидел у меня на коленях и, как казалось, внимательно слушал, иногда подталкивая носом под локоть. Ему уже исполнился месяц, у него полностью прорезались крылья, и он даже пытался взлетать.

- Мама, как они вообще этому учатся? – спрашивала я, беспокоясь о том, что слепой дракон может наткнуться на что-то и покалечиться.

- Диких учат драконицы, домашние – сами. Видимо, в них это заложено с рождения, - отвечала она. – Но вот как будет учиться Готрис… даже не знаю. Наверно, тебе придется помогать ему. Где-нибудь в поле, например. Подсказывать, куда можно лететь, куда нет.

Поскольку драконья жизнь намного короче человеческой, растут и взрослеют они гораздо быстрее. За месяц Готрис стал больше втрое и уже перерос свое гнездо, поэтому я его убрала. Теперь дракон спал на лежанке, поджав под себя лапы и спрятав голову под крыло. Он понимал если не все, что ему говорили, то очень многое, различал нас по голосам, понемногу начинал говорить сам, скрипуче и не слишком внятно. А еще его уже не надо было поить молоком из бутылочки, он пил сам, держа лапами широкую «драконью» кружку. Я варила кашу и овощи с мелко нарезанным мясом, но больше всего Готрис любил варенье. Дай ему волю, наверно, ел бы только его, но мама не разрешала больше нескольких ложек в день.

- Мало того что слепой, так еще и беззубый будет, - ворчала она.