Дракон и его девушка - стр. 13
- Дана, у меня уже в глазах мелькает, - глядя в мою сторону, мама покачала головой. – Посиди. А лучше приляг и подремли. Неизвестно, когда сможешь лечь спать. Вдруг он только к утру вылупится. Я тебя разбужу.
Прилечь поспать? Да ни за что!
То и дело мне мерещился тихий писк, я подбегала к лежанке со светильником, оглядывала яйцо, но каждый раз тревога оказывалась ложной.
Часы на башне магистрата пробили трижды, когда я подошла к яйцу в очередной раз и увидела тонкую трещину между двумя наклевками.
- Мама! – закричала я. – Смотри!
- Да, - подтвердила она, подойдя к лежанке. – Уже совсем скоро.
Теперь я не отходила от гнезда, а сидела, затаив дыхание, рядом и смотрела на яйцо. Трещина становилась все больше, рядом побежала еще одна, похожая на молнию. Писк – тоненький, едва слышный – вот теперь мне это не послышалось. Яйцо слегка подрагивало, и вдруг кусочек скорлупы между двумя трещинами отвалился, затем еще один. Я протянула руку, чтобы помочь дракону выбраться, но мама меня остановила:
- Нет, Дана, ни в коем случае. Он должен это сделать сам. Подожди еще немного.
Под скорлупой, там, где она отвалилась, оказалась тоненькая зеленоватая пленка, скрывающая детеныша. Готрис шевелился под ней, трещины появлялись одна за другой, все новые мелкие осколки падали на сено. И вот с тихим треском половина скорлупы отвалилась, дракон разорвал пленку – и я увидела его.
Крохотное темно-зеленое существо сидело в гнезде, пищало и мелко дрожало. И хотя я знала, что надо делать, все равно растерялась.
- Ну же, Дана, - улыбнулась мама. – Это твой Готрис.
- Здравствуй, - я осторожно погладила его по спинке. – Мама, а почему у него такие крылья?
Крылья действительно были странными – не как у дракона, а как у пчелы или мухи. Они росли из двух круглых выпуклостей на спине.
- Так и должно быть, - успокоила мама. – Где-то через месяц прорежутся полностью, и тогда он сможет летать. Сейчас я принесу воды, а ты прибери за ним.
Пока мама ходила на кухню, я убрала из гнезда скорлупу, сняла с детеныша остатки пленки и посадила его в миску. Мама поливала Готриса теплой водой из кувшина, а я осторожно обтирала тряпочкой. Дракон жмурился от удовольствия и тихо попискивал. Я улыбалась во весь рот – пока случайно не посмотрела на маму и не увидела, что та хмурится.
- Мама, что такое? – словно холодным ветром потянуло.
- Готрис! – позвала она, и тот повернул голову.
Поводив пальцем перед его мордочкой, мама тяжело вздохнула, взяла светильник и поднесла к самым глазам дракона.
- Мама?
- Держи, - она отдала мне светильник, достала Готриса из миски и, обернув сухой тряпкой, промокнула воду с чешуи. – Дана… мне очень жаль, но… он слепой.