Драфт - стр. 31

Останавливаюсь посреди улицы и начинаю хохотать. Капли стекают по моему лицу. Дождь с каждой минутой становится все сильнее. А я просто стою и смеюсь. Потому что я так давно не чувствовала себя настоящей. Так давно не смеялась. Искренне. Не наигранно, а от всего сердца.

И самое ужасное во всем этом – понимание того, что мне нужно заканчивать с этим, пока я не привыкла.

Будильник звенит в семь утра. Открываю глаза и тут же зажмуриваюсь от яркого света солнечных лучей, проникающих сквозь приоткрытые жалюзи. Потягиваюсь и морщусь от боли в спине. Долбаный диван. Пришлось вчера побыть джентльменом и снова уступить кровать Хлое.

Закрываю глаза и издаю тихий стон, обдумывая, успею ли до тренировки заскочить к массажисту команды. Лицо тут же начинает лизать Чендлер, вынуждая меня поднять задницу и идти в душ, где я быстро ополаскиваюсь под ледяной водой, чтобы проснуться, затем умываюсь и, обвязав полотенцем бедра, выхожу из ванной.

Надеюсь, Хлоя еще спит и не увидит меня в таком виде. Совершенно не хочется, чтобы она чувствовала какую-то неловкость из-за моего внешнего вида. Я и так уже вчера неудачно пошутил про большой член. Ну, формально, конечно, не про него, но прозвучало слишком странно.

Открываю дверь в гардеробную и матерюсь, осознав, что вчерашние шмотки, которые сейчас валяются на полу, все еще мокрые после дождя. Тянусь к чемодану и вытаскиваю из него мятые шорты и футболку. Карл Лагерфельд определенно был бы в восторге, если бы узнал, во что я превратил его шмотки. И хотел бы я сказать, что плевать, какие на мне вещи, главное ведь лицо. Вот только мое лицо сейчас выглядит еще более мятым, учитывая то, что я не мог уснуть до двух ночи.

Смысл переезда заключался в том, чтобы я насладился одиночеством и словил долбаный дзен. А дзеном тут и не пахнет.

Когда вернусь с тренировки, нужно будет еще раз поговорить с Хлоей. Вообще-то, стоило сделать это еще вчера, но она выглядела такой спокойной, что мне не хотелось поднимать эту тему. Я просто пытался сделать все для того, чтобы она смогла хотя бы ненадолго забыться.

Одевшись, выхожу в коридор и надеваю Чендлеру ошейник. На улице жарко и душно. Я планировал снова пробежаться до побережья, но уже через три часа тренировка, а я так утомился, хотя едва проснулся, что решаю отложить этот вопрос и просто прогуляться в сквере, где Чендлер смог бы побегать, пока я спрячусь где-нибудь в тени дерева.

Нахожу взглядом свободную скамейку под большим дубом и направляюсь к ней. Бросаю Чендлеру его любимую резиновую курицу, чтобы он не заскучал, пока сам обдумываю грядущий разговор с Хлоей. Но от размышлений меня отрывает звонящий в кармане айфон, и я удивляюсь, когда достаю его и вижу на экране имя отца.