Дождливые комнаты - стр. 4
– Послушай, ученые работают над этим. Через несколько лет разработают искусственные тела…
– Искусственные! – взорвался он. – Я не хочу больше слышать это слово! У меня уже есть протезы, так что я могу здороваться с людьми и даже чувствовать тепло их потных ладошек. У меня есть искусственные рецепторы, которыми я могу ощущать вкус картошки! Но ты знаешь, твои ладошки – это полная лажа. А виртуальная картошка – ну, как бы тебе это объяснить – это намного-намного-намного хуже, чем вонючее порошковое картофельное пюре!
Арчи уже орал во весь голос, вскочив со стула и потрясая кулаками в воздухе. С последней фразой чётки полетели в экран и с треском ударились об него.
Кит невозмутимо помахивал хвостом, разноцветные рыбки мягко покачивались над кораллами. Я тоже могла бы разораться под стать ему, но так с ним не сладишь. Спокойствие и улыбка на лице.
– Надеюсь, ты мне не в лицо попал, – невозмутимо произнесла я. – Так и очки разбить можно.
Он приблизил лицо к экрану – его большие черные глаза горели огнем:
– Вот, Кэсси! – с придыханием сказал он, подняв указательный палец вверх. – Вот! Разбить очки! Прочувствуй это! Здесь нельзя разбить очки – это всё не по-настоящему. Я это осознаю! И поэтому медленно схожу здесь с ума. Ведь я – просто компьютерная игрушка! Электронный питомец вам на потеху! Вам хорошо, а обо мне вы подумали?
Он хотел сказать что-то еще, но я перебила:
– Мы думаем о тебе, Арчи! Я и мама! Мы думаем о тебе каждый день! – Я была спокойна, но голос предал меня и зазвенел от слез.
Арчи умер много лет назад. Он только закончил филологический факультет, поступил в аспирантуру и вдруг – саркома мозга. Сначала это казалось мелочью жизни: доктора говорили, вероятность излечения высока – девяносто процентов. Арчи со смехом рассказывал мне о непутевом Аиде, повелителе царства мертвых:
– Прикинь, Кэсси. Геракл спёр у него собаку, Орфей запудрил ему мозг своими песнями, а Сизиф просто отпросился на минуточку якобы на разборки с женой. И чего мне бояться такого придуря?
Я согласно кивала и верила, что Аид нас не возьмет. Я тогда была еще школьницей, увлекалась ботаникой, готовилась идти на биологический. Приносила ему в больницу цветы и листья, которым потом предстояло попасть в мой гербарий. Он загадывал, что принести в следующий раз. Для меня это была занимательная игра.
На третьем году его болезни, когда мне пришло время поступать, я решила пойти в Кибернетический. Арчи уже не был таким веселым. Я смотрела, как иссохшими пальцами он перелистывает страницы моего гербария, и оставшиеся десять процентов казались мне чертовски крупной цифрой. Нужно было застраховать от нее свою семью. В Кибернетическом институте базировался проект по цифровому бессмертию, и я решила во что бы то ни стало попасть в него. Я окончила институт экстерном, меня взяли в проект, и я добилась, чтобы Арчи вошел в экспериментальную группу пациентов.