Дождь - стр. 16

Daw: Это твой мужчина?

Тина: Ее! Причем слово «мальчик» по отношению к нему больше уместно, нежели «мужчина». Ну тут, как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Она с ним познакомилась в прошлом году, когда училась в институте на первом курсе, он учился там же на четвертом. В один прекрасный день Кристина привела мальчика к нам домой и спросила, может ли он пожить немного у нас, так как дома ему не комфортно.

Daw: А в чем это выражалось?

Тина: Мне это тоже было интересно! Сразу с расспросами я не стала приставать. И занимать жесткую позицию, что никаких мальчиков с постоянным проживанием у меня дома, тоже. Мало ли какие могут быть обстоятельства.

Daw: Что там говорила твоя подруга про мягкотелость?

Тина: Нет, тут другое. Хотя может быть и это сыграло свою роль. Не знаю. Так или иначе, Кристина прекрасно понимала весь расклад, что при желании я укажу ему на дверь, поэтому поведение ее изменилась. Она стала делать домашнюю работу (которую раньше просто в упор не замечала), стала готовить ужины (раньше у нас на ужин были овощные салатики и фрукты, но «теперь же у нас дома появился мужчина!» (это не мое, это ее высказывание)), и во всем остальном стала мягче, предупредительнее, со мной перестала конфликтовать… Было необычно и удивительно все это наблюдать, мне как будто дочь подменили. Ну, а на деле все просто: мой ребенок влюбился, эх…

Daw: Почему «эх»?

Тина: Когда пригляделась, то поняла, что это не тот человек, которого хотелось бы видеть рядом со своей дочерью. Справедливости ради надо сказать, что он весьма симпатичный молодой человек и не глупый, начитан и может поддержать любую беседу. Думаю, он Кристину этим и взял. Ко всему этому у него была своеобразная философия: философия трутня, если называть вещи своими именами. Но философия преподносилась в весьма оригинальной упаковке.

В свои двадцать два года он учился на пятом курсе, учеба занимала полдня, не больше, но при этом он нигде не работал. Вторая половина дня – это компьютер, интернет и игры. А свой образ жизни он объяснял очень просто: «я делаю то, что хочет моя мама, а она за это платит». Его мать хотела, чтобы он получил образование, поэтому он выполнял ее желание, учась в институте, а она оплачивала институт и содержала его. Он жил с Кристиной (в моей квартире) и ни разу не пропылесосил, не приготовил еду, даже в магазин шел и покупал только себе пиво и при этом ничтоже сумняшеся садился ужинать, ничего для этого ужина не купив. То есть его философия и здесь проявлялась, потому что получалось следующее: «ей (то бишь Кристине) хочется, чтобы я был с ней, поэтому она за это платит». Причем, я ведь тоже попадала в перечень лиц, которые стремятся сделать его жизнь прекрасной: он жил в моей квартире, питался продуктами из моего холодильника, по его философии я таким образом покупала расположение и спокойствие своей дочери. Парадокс, но этот трутень был прав! Только дочь и удерживала меня от того, чтобы выставить его за дверь. Как только я представляла, как из спокойной ласковой девушки она опять превратится в огрызающуюся и недовольную грымзу, то сразу махала рукой и старалась меньше обращать на него внимание.