Дождь - стр. 2
Старик умирал. Нет, он не был ранен, и его не кусали скорпионы, которые во множестве водились в этой местности, он просто умирал, потому что пришло его время. Однажды, поняв, что миг, когда он покинет этот мир, уже близко, что это время не за горами, бродяга закинул себе на плечо свой видавший лучшие дни вещмешок и просто пошел…Пошел без всякой цели. Не важно, куда ты идешь, смерть все равно рано или поздно встретит тебя на перекрестке жизни. Старик, словно слон – древнее и вымершее животное, шел умирать подальше от людских глаз в пустошь. О подступающей смерти человека говорили и шаркающая шатающаяся походка, и больные поблекшие тускло-голубые глаза, безразлично разглядывающие грозовой, кажущийся таким далеким, горизонт. И тяжелое дыхание, со свистом вырывающееся из легких, как будто это были кузнечные меха, что качает уставший после целого рабочего дня кузнец. Но на сотни миль в округе не было никого кроме пустошных крыс, тоскливо выводящие писклявые трели среди желтой травы. Никто из людей не мог видеть умирающего старика. Просто в такую глушь редко кто отваживался забираться.
Ноги человека в саперных ботинках методично поднимали пыль с мертвой, спекшейся от солнечного жара, местами потрескавшейся от ужасающих ран прошлого земли, на которой еще кое-где росли чахлые полузасохшие деревца и серая трава, вцепившаяся мертвой хваткой в почву. Растения в безуспешной попытке пытались выжать из многострадальной земли хоть немного влаги. По правую руку от человека, яростно сверкая металлическим блеском на солнце и слепя его глаза, с запада на восток, протянулись железнодорожные рельсы еще того, довоенного мира. Железные рельсы кое-где оказались покрыты пылью, шпалы почти полностью занесены песком и местами рассохлись от нескончаемого бега времени, но это был кусочек, того, недостижимого, а поэтому щемяще-горького и прекрасного времени, когда дожди шли ежегодно, а мертвой земли, изъеденной язвами радиации и людским безумием атомной бомбы, еще не было и в помине. Рельсы, словно пара блестящих железных костей, которые вырвались из тела умирающей земли, насмешливо и молча наблюдали за идущим человеком.
Силы наконец оставили старика, он споткнулся и упал в пыль, больно ударившись правой рукой о твердую металлическую поверхность железнодорожного полотна. Ружье нелепой палкой осталось лежать в пыли рядом с ним. Старик обессилено повернулся на спину и стал наблюдать за грозовым, таким далеким горизонтом. Темно-лиловая, кое-где иссиня-черная полоса, разрослась по всей линии горизонта, набухла как переполненный бурдюк с водой и кажется, немного приблизилась.