Доверие сомнениям - стр. 19

– Только вчера, говоришь? И что же? Вчера у него – не сегодня… Значит, два на два. Два звонка и два стука. У меня было два звонка – и один стук… И сколько же он у тебя хапнул?..

– Что вы такое говорите! Денег хапнул? У меня? Я ведь студентка! Сама у него иной раз десятку попрошу…

– Понятно. У одних взымал, другим давал… То ли мы платим, то ли нам платят… Кто любит, кто тешится, кто издевается. А то и шабашка… Кот он, таких стрелять надо!..

Наташа не успела объяснить, как ее следует понимать – она в долг брала, со стипендии вернет. Не сразу пусть, частями… Хлопнула дверь лифта, звякнула, зашипела – вышла женщина в мягком кожаном пальто, которое распирала ее плотная и крепкая стать. В строгости взгляда и решительности тона сразу явил себя тот тип характера, который бывает у женщин, чем-то руководящих, ведающих, привыкших распоряжаться. На лице ее было презрительное раздражение человеческой бестолковостью, занудством, несерьезностью. С чувством раз и навсегда осознанного превосходства – видать, не привыкла церемониться с людьми – она, сощурясь, зло мазнула глазами Наташу и женщину в телогрейке. Дескать – так и знала, так и ждала, что застану вас здесь! Она шлепнула себя по крутому бедру красивыми перчатками – точно была и наездником, и лошадкой. Голос ее оказался громким, сипловатым, видать, прокуренным… Недобрая складка бровей и сиплый голос ее немного старили.

– Живая очередь!.. Это же сколько у него за день перебывает, если вот мы столкнулись втроем!.. Не-эт, он какой-то маньяк! Патология! – хохотнула она, помахивая красивыми, оранжевыми, перчатками! – Закон больших рядов!.. Держу пари – он и у вас брал деньги, и вас бросил, и вот вы пришли за деньгами!.. Не знаю, как вы, я свое из глотки выдеру!..

– И у вас тоже брал? – спросила «телогрейка», в чем-то усомнившись, став ближе к Наташе, точно перед лицом общего врага.

– Ну, он это делает аккуратно, интеллигентно, так сказать… Двести пятьдесят рублей – это почти моя месячная ставка! Что же я – миллионерша, чтоб швыряться такими деньгами? Не-эт, я ему покажу, сутенеру… А еще мне мозги пудрил: Феофан Грек и Даниил Турок!..

Наташа вдруг почувствовала, что ее оставила робость – это с нею случалось всегда, когда переволнуется или придет отчаянье. Она перебила «кожаное пальто».

– Вас зовут Ирина Николаевна? Или там Ирма Никодимовна… В общем, вы – «иэн»? Ваша сумма у него записана фломастером возле выключателя туалета!.. Прямо на обоях… А вы – «катэ»? Двадцать восемь рублей? – обратилась Наташа к «телогрейке». «Нет, я Людмила Дмитриевна… Сорок рублей!.. И еще апельсины два раза, когда грипповал… Да ладно уж»… Наташа страдальчески поморщилась от этих апельсинов – будто сама их испробовала, а они оказались не сладкими, а уксусно-кислыми… «Элдэ» – есть и такая там надпись! Наташа умозрительно скользнула глазами вниз по столбику из инициалов, сумм и телефонов. По размеру суммы – где-то ближе к концу. Сверху записаны крупные суммы. Ну да, есть там и «элдэ», и сорок рублей есть…