Дотянуться до небес - стр. 48
– Что-то случилось, как думаешь? – спросил Жак у Пайлза
– Даже представить не могу, – честно и немного нервно ответил мужчина, вспоминая недавнюю порку.
Высокие своды колонн, а так же восседающая на троне в задумчивом виде Ламия, сегодня для парня выглядели как никогда ранее неприветливо и угрожающе. Его императрица не любила оставаться в гордом одиночестве, всегда при свите, всегда в работе. Но не сегодня. Она была чем-то явно обеспокоена, раздражена…
– Вы хотели видеть меня? – соблюдая все каноны приличия поклонился Жак. Ламия фыркнула и едва заметно улыбнулась; её забавляло такое поведение мальца, его наигранная и как всегда не уместная официозность. Его ответная улыбка, извечно заинтересованный и такой по истине живой взгляд и… Императрица устало смахнула прядь волос, заведя ее за ухо.
– Оставьте нас… – зал покинули стражницы, после чего недовольная императрица добавила: – Все! – Змеи и Фридрих тот час растворились, не желая продолжать игры с огнем.
– Жак, – смягчив до максимума свой голос, обратилась Ламия. – Скажи, что ты знаешь о своём доме, своей семье, и что ты думаешь обо мне? – Женщина в ожидании замерла, опустив голову и смотря куда-то себе под ноги.
«Значит, решила рассказать мне всю правду, интересно.» – мелькнула мысль в голове мужчины.
– Я Жак из рода Чёрной воды и, благодаря вашим стараниям, мне больше ничего не известно… – честно ответил он. На что женщина цокнула языком и недовольно скривилась, чувствуя раздраженность и упрек в голосе принца.
– Продолжай… – женщина умела вселять в сердца людей ужас и страх, но вот читать и понимать другие эмоции ей было не дано. Всё, на что она могла рассчитывать, так это на честность и прямолинейность, которую не раз замечала за храбрым и порой чересчур дерзким мальчишкой.
– О доме больше сказать ничего не могу, как и о родных. А вот о вас… – женщина в надежде и ожидании взглянула на парня. – Грубая, бестактная, эгоистичная и властолюбивая варварша. От этих слов, по сердцу Ламии пошла огромная трещина… Кулаки в гневе сжались. – Варварша?! – Никому не позволено оскорблять императрицу, вскипала от злобы она. В тот же момент. Нижняя губа девушки предательски тряслась от обиды и разочарования. Она молчала, не потому, что ей не было чего сказать, а потому, что тот единственный, кого она любила больше, чем собственную жизнь, мог услышать слабость в её голосе, ведь она уже была готова разрыдаться.
«Я готова была рискнуть всем, ради тебя, склонить весь мир к твоим ногам. Но ты даже сейчас, будучи в беспамятстве, продолжаешь разбивать мне сердце, отвергая мою любовь» – непонимающе сотрясалась ошарашенная Ламия, пытаясь понять, чего ещё может быть нужно простому смертному, чем она могла ещё его заинтересовать и подкупить.