Доступ к телу - стр. 30

Хорошо, что Люси заставила меня сразу надеть теплые штаны и куртку, натянуть угги, бросила на сиденье шапку.
Она молодец, Люси…
Лес начался сразу и неожиданно – раз, и стены по обе стороны. Вековые сосны, елки, редкие белые стволы берез. Узкой и неровной сделалась дорога; джип кидало, скрипели рессоры. Мне казалось, что вместе с поездкой я заказала себе массаж поясницы и конный тур в придачу. Влево, вправо, то яма, то подъем…
– Давай, мой хороший…
Внедорожник со своей задачей справлялся отлично, через пятнадцать минут родео я приноровилась, сбавила скорость до минимума, успокоилась.
А хорошо бы, подумала вдруг наперекор страхам, если бы Гранд мне обрадовался. Если бы не сразу на выход, а хоть немного… тепло и душевно.
Эту хрупкую и притягательную картину я держала в воображении, пока не приблизилась к воротам.
Мне повезло – в будке отсутствовал сторож. Створки распахнуты, въезд свободен.
«А если здесь сотня мужиков? Если идут учения?»
Этот пункт стало можно вычеркнуть, когда выяснилось – база тиха и пуста. Межсезонье.
Однако ухнуло куда-то в желудок сердце, когда возле домика увиделся вдруг черный, припорошенный снегом джип Гранда.

(Adam Jensen – The Hunter)

Он показался из дверей практически сразу же, не позволив мне собраться с мыслями. Вышел, привлеченный звуком чужого мотора – набросив куртку, без шапки, обутый в армейские сапоги. Такой же высокий, как помнилось, и, кажется, еще выше…
Я, выдохнув испуг в салон (оставайся тут!), открыла дверь и вышла наружу.
Этот был его мир – суровый, снежный, первобытный. Вокруг непогода и вековые деревья, стужа, примитивные строения, бараки, отсутствие центрального отопления. Железная бочка у крыльца; метла, лопаты дальше у стены – ни тепла, ни уюта.
Хуже всего, что Гранд молчал. И на лице его не читалось ни упрека, ни радости. Вообще ничего. Мол, приехала, все расскажешь сама.
Он смотрел без осуждения, ровно, а я настолько разволновалась, что хотелось прыгнуть обратно в салон и умчаться. Однако теперь главное – держать лицо, чтобы не как Мари…
– Ты увез мои вещи, – произнесла так буднично, будто доехала за ними до соседней улицы, а не к черту на кулички.
– Вещи?
Он прекрасно знал, о чем речь, но не собирался облегчать мне жизнь. Еще меньше облегчал ее мне здоровый силуэт. Шел снег; а мне почему-то ощущалось, что на Гранде нет ни куртки, ни штанов, что я, словно рентген, вижу под одеждой его литые мышцы и спокойно лежащий в трусах толстый член. Воздух стылый; внутри меня неожиданно разлился жар.
– Мое… белье.
– Твое белье. Да.