Достигая крещендо - стр. 5
Артемий не питал нежных чувств к гражданским служащим, считая их, как и все его коллеги, за людей, влияющих на жизни и судьбы миллионов людей, но ограниченных от ответственности за свои действия. К женщинам на высоких должностях Клёнов совершенно не мог привыкнуть, а потому не разделял деловой заинтересованности своего друга, видевшего в Орловой выгодное знакомство.
Через восемь минут к компании, не покинувшей здание, присоединилась воздушная блондинка.
– А вот и наша Лиза! – встретил её с широкой улыбкой Евгений. – Арию, конечно, чуть–чуть пережала, но овации совершенно заслуженные!
– О, кардинал, ты, как всегда, говоришь ядовитые вещи! – отвечала сопрано, смеясь лёгкими звуками.
– Знакомься, Ольга, – продолжал епископ. – Елизавета Орлова и мой школьный друг Артемий Клёнов.
– Вы чудесно пели сегодня, – располагающе улыбнулась Орлова, протягивая руку Ольге. Их властные ладони соприкоснулись и, не желая действовать первыми, мягко вернулись обратно.
– Евгений, Селини не предупреждал, что вас будет трое.
– Думаю, твоему мужу совершенно всё равно, сколько я приведу с собой гостей, – отвечал Ольге епископ, слегка задетый такими словами.
– К тому же я из российского правительства, – усмехнулась Елизавета Николаевна, пронзая взглядом типично дерзкую сопрано. Той оставалось промолчать и сказать тихим голосом с ноткой досады:
– Я сяду сзади, кардинал…
Под весёлую музыку французского радио, со скоростью 160 километров в час, кабриолет епископа мчался по ровным дорогам автострады, растрёпывая ветром волосы Евгений, развевая причёску Орловой и продувая Клёнова и Ольгу, сидящих сзади. Внизу сверкали огни побережья, а в море, как лампочки гирлянды, качались разноцветные точки яхт. В чёрном небе рассыпались звёзды, а слева тянулись плавные линии гор. Частые туннели не воспринимались, как желтые порталы в иные миры, а становились проводниками наслаждения красотой природы, сросшейся во едино с человеком. Проезжая яркое Монако, Орлова еле слышно спросила:
– Почему кардинал?
– Так меня называют богатые друзья–бездельники, – тоже прошептал Евгений так, что только Орлова услышала его.
В Бордигере епископ с чувством истинного знатока местности ловко провёл кабриолет по изгибам дорог, въехав в оживлённый ночью город. Полоса каменистого пляжа, погружённого в густую темноту, сменялась яркой набережной с улыбающимися людьми и рядом ресторанчиков с беспричинно радостными посетителями. Остановившись буквально на одно мгновение, можно было почувствовать счастливое умиротворение беззаботной жизнью, лишённой глубокого смысла, но способной дарить размеренное веселье – быстрая эмоциональность итальянской речи, постукивание бокалов и мелодичные звуки переливания вин, удивительный запах блюд, оставляющей в самом сердце послевкусие домашнего уюта…