Достигая крещендо - стр. 41
– Сейчас всё по делу, ребята. Начинаем.
После разговора с Мировичем настроение Клёнова ухудшилось. Он задумчиво вёл машину к дому. Желая развеяться, Артемий поехал не на прямую, а через Большой Каменный мост. Некрасиво на мосту сияла пустота вместо четырёх частей ограждения. Артемий взглянул на купола Храма Христа Спасителя.
«Сейчас бы с Князевым встретиться»…
Покатавшись полчаса по городу, он наконец доехал домой, больше думая о Мировиче, Князеве, Инге, Божесове, Орловой и всём этом странном деле. Дом его встретили радостно и на некоторое время он забыл о своём беспокойстве. Лена о чём–то расспрашивала, немного обижаясь из–за того, что в Ницце он был один, но в целом вела себя очень по–доброму. Однако всё равно видела озабоченность в глазах Князева.
– Мне не нравится то, что сейчас происходит у тебя на работе, – сказала она. – Ты слишком много внимания ей уделяешь и практически ничем не занимаешься с семьёй…
– Ну, при моих делах все силы уходят на работу.
– И это плохо. Я понимаю, что ты сотрудник серьёзной организации, но даже у неё есть график работы.
– Просто сейчас очень интересное расследование.
– Интереснее семьи? – спросила она с ухмылкой. – Ну, ну. Я знаю только, что все ваши интересные дела очень опасны для жизни, поэтому волнуюсь. И за себя, и за дочь, и за тебя.
Звонок телефона не дал Клёнову ответить на эти претензии.
– Как? – ответил он практически через несколько секунд какой–то информации. – Это ужасная трагедия… Завтра в Управлении всё подготовлю… Спасибо.
– Что там? – спросила Лена.
– Накаркала ты, – без особого сожаления произнёс Клёнов. – Мирович вылетел в Москву–реку с Большого моста и утонул. Дел теперь будет ещё больше у меня!
Глава X
Забросив все купленные за эти дни вещи, сувениры и подарки в свой автомобиль, Орлова отправила свою охрану ждать её в аэропорту и грузить чемоданы. Затем надела шляпку и солнечные очки, чем завершила свой лук, состоящий из длинной красной юбки и тельняшки, и прогулочным шагом с видом счастливого туриста вышла из отеля в сторону православного собора. Жара набирала свои обороты и тенистые улицы постепенно растворяли в себе людей, тянущихся к морю. Елизавета Николаевна дошла до участка, принадлежащего православной общине. У ворот её ждала женщина, одетая в чёрная, но опытный взгляд Орловой подсказывал, что она не имеет никакого отношения к монахиням. Они зашли в собор, в тёмно–жёлтом блеске свечей они направились дальше, к свету. Выйдя из притвора, они оказались среди людей, неподвижно стоящих и устремляющих взгляд на солею. Там, в полном облачении, в лучах света от паникадила и в дымке лада, стоял с воздетыми к небу руками епископ Евгений, читающий текст на старославянском. Вокруг него стояло четыре иподьякона в золотых одеждах, хотя парчовое облачение епископа смотрелось гораздо торжественнее и блестяще… Когда он заканчивал своё чтение, дивное пение откуда–то сверху обволакивало всё пространство, переливаясь от колонны к колонне и соединяясь в едином звучании со словами диакона–тенора. Так прошли двадцать минут, за которые в Орловой пробежали чувства гордого восторга и благоговения. После прозвучавшего в мажоре многолетия епископ Евгений повернулся к людям: