Достать со дна черствеющее сердце - стр. 12

Мы больше не разговаривали. Молча вышли и разошлись в разные стороны абсолютно незнакомые друг другу люди. Как актеры, которые играли любовников, а потом, сняв дубль, по щелчку сбросили маски и стали самими собой.

Я вернулся в кабинет, явно нервничая: не хотел, чтобы мою тайну раскрыли. Макс сразу понял, что произошло нечто занимательное. Его глаза округлились, будто вот-вот покинут орбиты. Макса чуть ли не трясло от нетерпения – так хотел узнать секрет.

– Ну что, рассказывай, что случилось? Где так долго был, почему нервничаешь? Ты весь мокрый!

Я всегда сильно потел, особенно когда опаздывал или нервничал, тем более когда занимался сексом. Здесь же все причины слились в одну. Вытирая мокрый лоб тыльной стороной ладони, я молча приходил в себя и чувствовал, как сильно стучит мое сердце.

– Ну? Давай! Колись уже, черт побери!

– Угомонись. Я был в кабинете на третьем этаже и только что прямо на парте поимел одну, казалось бы, монашку.

– Да ладно! Кто она? – неистово набросился Макс. – Я ее видел? Знаю? Покажи фото!

Я достал телефон, открыл, конечно, лучшие фотографии и сунул Максу.

– Хм, что-то знакомое, нормальная вроде, круто. Ну что, поздравляю, мужик.

Понятие «мужик» у нас ограничивалось тем, сколько юбок ты не пропустил. Ценилось количество, а не качество. О благородстве и семейных ценностях начинаешь задумываться позже, когда появляется собственная дочь. А пока лишь циничный подсчет, словно девушка – это мелкая монета и каждая помогает прокладывать маршрут к крупной купюре.

В двадцать лет у нас такое мерило жизненных ценностей. Мы набираемся опыта и руководствуемся честолюбием, корыстью и тщеславием, а позже шутим: «Были времена…»

Прозвенел звонок.

Все, как обычно, ожило, зашуршали учебники и разговоры о том, кто чем займется, куда пойдет, какой фильм посмотрит и на какие занятия придет завтра.

На выходе из здания я заметил невысокого парня. Он каждый вечер стоял с букетом цветов. Обычный парнишка, каких множество, но меня зацепило то, что он, как солдат, уважающий свой долг, каждый день приходил и ждал ее, ту самую, которая, видимо, дорога сердцу…

В душе появилась зависть. Несмотря на все маски, я хотел полюбить так же. Хотел, чтобы она, та самая, разбудила во мне верность и преданность, желание вести себя, как верный пес, каждый день встречать ее с цветами, предвестниками чувств и их спутниками. Я не дарил цветы. Точнее, дарил, но давно. А тут – каждый день.

Кто же она? Наверное, долго он искал ее среди тысяч других. А может, только добивается? Кто она? Нездоровое любопытство овладело мной… Серега и Макс заметили это, обернулись: «Ты идешь? Поехали, нас ждет автобус». Я был в своих мыслях, от их вопроса опомнился и негромко произнес: «Я догоню, дайте минуту».