Дорожные истории, или Под стук колёс - стр. 11
– Меня Надя зовут.
– Таня, – кивнула я.
Надя убрала еду в сумку и, тяжело вздохнув, посмотрела в окно.
– А вы смогли бы поехать к совершенно незнакомому человеку, встретив его всего лишь один раз?
Сердце болезненно сжалось.
– Простите, – Надя смутилась.
– Да ничего. Тут от многого зависит.
– Просто… Понимаете… Я в доме нашла мужчину…
– Под кроватью? – усмехнулась я.
– Нет, что вы, – Надя покраснела и замотала головой. – На диване. Так получилось, что он перепутал…
Она рассказала свою историю. Я молча слушала. Это было чем-то похоже на наши отношения с Сергеем. Он ошибся номером, мне было скучно и… зацепились. Общались ночами напролёт, делились мыслями и чувствами друг с другом.
Я начинала беспокоиться, если утром не видела: «Как спалось, Танюша?» или вечером его долго не было в сети.
Мы даже пару раз встречались, и это напоминало фейерверк. Хотелось как можно дольше побыть рядом. Ведь я из Питера, а он из Москвы. И вот… буквально вчера. Сергей предложил съехаться. А я… а я… не смогла ответить. Бросить всё. Работу, друзей и уехать в неизвестность…
Сердце сжалось.
– Вы думаете, я легкомысленная? – спросила Надя, помолчав. – Мне тридцать четыре года, а я словно ребёнок.
– Ленинград – Москва, ваша остановка! – зычно крикнула проводница.
– Моя остановка. До свидания, – Надя подхватила сумку и направилась к выходу.
– А вы поживите с ним пару недель и решите! – крикнула я вслед.
Она мило улыбнулась и кивнула. Ленинград – Москва… странное название станции. Я смотрела, как Надя выпорхнула из вагона навстречу высокому худощавому мужчине с несколькими гвоздиками. Надеюсь, у них всё сложится.
Поезд качнуло, и я проснулась. Рассвет выкрасил небо словно акварелью. Я улыбнулась и взяла в руки телефон.
Сергей: Я на месте.
Интересно, какое у него будет лицо, если я скажу, что согласна съехаться?
Сапсан нёс меня навстречу к судьбе.
Пенсия
Никодим Петрович шёл по привычному маршруту. Размеренно и слегка вязко. Металлический скрип тормозов. Никодим Петрович тяжело вздохнул и остановился.
– Вот и всё, Петрович, – Андрей Владимирович похлопал друга по плечу. – Вот и закончилась твоя работа.
Никодим Петрович молчал.
– Сколько ж мы с тобой так проездили? – тихо пробормотал Андрей Владимирович, присаживаясь на ступеньку. – Вроде в восьмидесятых повстречались. В восемьдесят третьем? Эх-х-х. Сколько лет прошло, сколько воды утекло!
Андрей Владимирович прикурил сигарету и окинул взглядом депо, словно впервые его видел. Это для обычных людей и свет поярче, и чистота, и удобства. А в цехе всегда царит запах солярки, угля и металлической стружки. Выше человеческого роста ворота, обшарпанное здание, огромные пыльные окна, в которые лет двадцать уже не проникает свет.