Дороже только снег - стр. 2
Итак, я был 42 х земных лет, а уж на самом я переработал и пережил, наверное, не менее семидесяти Йоттабит, (половину, из которых, мне точно вытрепала Галка), я не пересчитывал, если честно. Вообще, с тех пор, как Галка «накрутила мне хвоста» с заведующим кафедрой, и мы развелись, мне стало все равно сколько мне лет или бит. Я был настроен больше не расходовать свою жизнь на женские истерики и посвятить себя полностью науке, а именно профилактике распространения межгалактических инфекций. Диссертация была почти готова, и ждала не первый йоттабит, простите, год, когда я закончу страдать по Галке. Айкон, как территория покоя и размеренности, был идеальным местом для меня.
В свой первый день своей самой длительный командировки на Айкон, я первый раз увидел Яю. (…ее имя я узнал, конечно же, чуть позже), и вот при каких обстоятельствах. В тот момент, когда я зашёл в зал, отчёт уже начался, я сел на свободное кресло почти в полной темноте. Рядом кто- то зашевелился. Я повернул голову и увидел целый ряд аккуратненьких девичьих головок в белых шапочках. «Студентки Медицинского Межгалактического Университета», понял я и вновь почувствовал себя совсем юным, мгновенно вспомнив годы трудной и интересной учебы на «Факультете межгалактических болезней» и, даже, стал вести себя как студент: протянул руку к ближайшей голове и погладил ее, чтобы убедиться, что это не голограмма, и … почему- то захихикал. Девушка вскочила, строго посмотрела на меня и, сев на свое место, отвернулась. Я хотел извиниться, но мне было видно только кончик курносого носика, длинные ресницы и прядь волос, выбившихся из- под белой шапочки. Волосы девушки были цвета не белого золота, а очень солнечного, рыжего оттенка, что крайне редко встречался у рожденных на платформе. Казалось, что они, как светлячок, излучали теплый свет. Доклад был утомительно долгим, перегруженным статистикой. В общем, усталый от перемещения, я запомнил только, что в ближайшие десять йотабит, действие вакцины Делав позволит продлить ее эффективность пожизненно. В другой раз, я непременно бы оппонировал докладчику с демографическим вопросом, а сейчас я был спокоен, как удав, и мне, теперь, казалось очень разумным (! вот и я стал употреблять это слово к месту и не к месту) отсутствие этих треклятых душевных трепыханий.
После доклада двери распахнулись, и слушатели медленно пошли к выходу в направлении Ботанического Голографического Зала, где был накрыт фуршет. Пошел со всеми и я, так, от скуки.
Липовая аллея, ведущая к клумбе пиксельных роз, была необыкновенно хороша и реалистична. Огромные вековые голографические деревья шевелили листьями и «источали» сладкий, тонкий, успокаивающий аромат. Слышались соловьиные трели. Это была самая главная неточность, очевидная для рождённых на Земле. Липы цветут гораздо позже, чем поет соловьиный птичий хор, но иллюзия была так прекрасна, что этот факт становился неважным. Я испытывал огромное наслаждение от своей вакцинации. Это, знаете, как иммунитет: ты можешь делать все что угодно, и тебе за это ничего не будет. Давно я не был так весел! Вальяжно откинувшись на ажурную лавку в Университетском Ботаническом саду, я размышлял сколько плюсов дает разумная (вот опять, я стал употреблять это слово к месту и не к месту!), размеренная и свободная от чувств жизнь. Сколько открытий можно совершить, с какой скоростью двинется технический прогресс с помощью человека, не отвлекающийся на собственный душевный анализ!