Дорогу осилит идущий - стр. 7
– У нее два позвонка сломаны! Не просто сломаны, а раздроблены!
– Но шансы есть?
– Доктор сказал, первые сутки критические… А если дочка выживет, то не сможет ходить! Вряд ли сможет… – Мария вновь принялась утирать побежавшие слезы.
Дима от таких новостей оцепенел. А потом упрямо заметил: – Это мы еще посмотрим! К ней можно?
– Только родителей пускают… И то ругаются. Мать, ты сходи, проверь! Жива ли… – обратился Сергей к жене. На последних словах его голос задрожал и сорвался. А Мария зарыдала уже в голос.
Несчастная мать осторожно приоткрыла дверь палаты реанимации. Как поверить в то, что это твой ребенок лежит там весь в гипсе и бинтах? Таня, всегда такая жизнерадостная и активная, теперь не двигалась.
– Танечка, доченька! – шепотом позвала Мария. Но девушка не отреагировала. Данные на мониторе, показывающие ритм ее сердца, также не изменились.
Мария села на стул около кровати с перебинтованной Таней под капельницей. «Господи, спаси ее! Возьми мою жизнь в обмен, если надо!» – взмолилась Мария.
Когда рыдающая Мария снова вышла в приемный покой, пришедший в себя Сергей обнял ее и принялся уверять, что дочка выкарабкается: «Доктор сказал, организм молодой, сильный…». Он вряд ли осознавал, что у него самого на глазах слезы.
У Димы меж тем прошли стадии отрицания и торга, и вдруг накатило острое отчаяние. Он сел на корточки у стены прямо там, где стоял: ноги вдруг так подкосились, что не осталось сил даже дойти до стула. Чтобы никто не видел его слез, парень закрыл голову и лицо руками. Но чья-то рука принялась мягко гладить его по плечу: – Таня поправится, обязательно! Ты ее знаешь… – это была Катя.
…Таня даже не представляла, что существует такая боль: адские молнии пронзали ее тело каждую секунду, не давая дышать и пошевелиться. Эту боль не заглушали те препараты, что ей давали. Среди них были и снотворные, но забыться ей удавалось лишь на несколько минут: потом новая молния, раздирающая тело изнутри, возвращала ее к реальности.
Таня не понимала, чему радуются родители, лучшая подруга Катя и Дима: ну да, она осталась жива. Но разве же это жизнь? Она была измучена до предела невыносимой болью, не дававшей ей спать и дышать.
Каждый день навещавший больную врач проверял чувствительность ее конечностей. И осторожно замечал: – Пока еще большой отек. Посмотрим, как дальше пойдет… Шансы на выздоровление есть! – но Таня видела, что с каждым днем его уверенность тает. В последние дни он даже стал отводить глаза, стараясь не встречаться с ней взглядом. Но девушке не хотелось верить, что теперь она обречена прожить всю жизнь неходящим «овощем». «И эта боль тоже не вечна», – уверяла себя она.