Дорогой товарищ король - стр. 13
– Гортоп клюк! Гортоп клюк! Король пьет! – снова заорали придворные.
– Ваше здоровье, дорогие товарищи! – провозгласил Востромырдин. Канцлер открыл было рот объяснить, что придворный королю не товарищ, но такое обращение сотрапезникам явно понравилось, они загалдели еще сильнее. А вот икра птицы Шарах была так себе, и Виктор Панкратович проглотил несколько икринок единственно из вежливости. – Ваша правда, товарищи, я действительно несколько времени руководил гортопом, и у меня был порядок, – сказал король Виктор Панкратович. – Потом ВПШ, работа в аппарате...
Застолье притихло.
– Государь, – осмелился наконец канцлер. – Не говори ты заклинаний: неровен час, обратишь нас всех в круглей или османдеев...
– Верно, твое Величество, о делах еще наговоримся, – сказал Востромырдину сосед слева. Сложением он не уступал Виктору Панкратовичу, усы у него были самые большие и самые зеленые. – Я твой начальник стражи, великий герцог Тубарет Асрамический. Ни один волос не упал с головы листоранских королей под надежной охраной рода Тубаретов...
Виктор Панкратович машинально потрогал лысину. Лысины никакой не было – под рукой ощущался жесткий ежик волос.
– Зеркало! – приказал Виктор Панкратович.
Тотчас же служанки принесли нечто умопомрачительно голубое в яшмовой раме. Но все равно это было зеркало, и в нем отражался товарищ Востромырдин в малиновой, шитой золотом мантии, а на месте былого пустыря красовался зеленый гребень подобных пружинкам волос.
– Что это значит? – Самодержец листоранский устремил грозный взгляд на канцлера Калидора.
– А это значит, мирской волос вылезает, а наш, замирский, растет! Кровь, она себя всегда окажет, особенно когда листоранская! – гордо ответил канцлер. – Пока ты спал, мы тебе вымыли голову желчью двоеженца... – Голос его опустился – так страшен был взгляд владыки.
То была знаменитая листоранская ксива – нечто вроде частушки. Первая строка в ксиве всегда сохраняла неизменность: «Хорошо тому живется...», а остальные три объясняли, кому хорошо живется и по какой причине. Худо-бедно сложить ксиву мог практически любой листоранец, а некоторые достигали в этой области подлинного мастерства. К сожалению, герцог Тубарет этим не отличался.
– А давай-ка, государь, выпьем, чтобы волосики лучше росли, – добавил герцог в прозе и проворно набуровил Востромырдину полный кубок давешнего коньяка. Первый секретарь машинально принял кубок и машинально же опорожнил. С последним глотком он забыл и о лысине, и о несолидном панковом гребне. Ему померещилось, что все это происходит на банкете после совещания первых секретарей Сибири и Дальнего Востока на берегу славного моря, священного Байкала. Слева от него сидит товарищ Хренов, справа – товарищ Членов, а товарищ Лопато посреди зала в голом виде изображает танец живота и других органов, и такая великолепная фигура у товарища Лопато, такая грудь, и совершенно никакой Анжелы Титовны рядом!