Дорогой мой декан - стр. 7
Внутри растекалось тепло, руки расслаблялись, и Вера всё, что смогла – это кивнуть.
Глава 4
Сигизмунда выводили в наручниках. Весь универ таращился и вёл репортажи в соцсетях. Подумать только! Кандидат наук, почётный житель Полярьево, преподаватель философии с многолетним стажем – и такое! Позор! Вот где позор!
У Веры взяли показания. Она давала их с огромным трудом. Снова всё вспоминать, снова ощущать весь этот ужас.
Виктор Дмитриевич предусмотрительно дал Вере плед, чтобы она могла накинуть его и чувствовать себя защищённой. Чтобы все эти господа-полицейские не разглядывали её грудь и не транслировали расхожее представление: «Спровоцировала – сама виновата!»
– М-можно я вам его завтра верну? – Вера жалобно посмотрела на декана, когда полицейские покинули помещение.
– Да, Вера, конечно. Вы уже домой? Давайте я вас подвезу, – он выхватил ключи из ящика стола и направился к двери.
– Да тут недалеко… я в общежитии…
– Далеко-недалеко, пойдёмте. Пойдёмте-пойдёмте, это меньшее, что я могу для вас сделать.
Вера осторожно забралась в высокий пикап, придерживая чуть не съехавший плед. Виктор Дмитриевич закрыл за ней дверь и поспешил на водительское сиденье. Все свидетели этого действа таращились не меньше, чем на окольцованного Сигизмунда.
На зеркале заднего вида висел флакончик аромадиффузера, источавший запахи какао, ванили и специй.
– Кондиционер или окошко открыть?
Вера молча пожала плечами и неловко улыбнулась.
– Может, тогда кондиционер? Не против?
Она кивнула. Ещё бы она против была!
– Так нормально?
Повеяло приятной прохладой, развеявшей духоту жаркого дня. Вера опять кивнула и вдохнула глубоко-глубоко.
Виктор Дмитриевич улыбнулся и тронулся с места.
– Если будет холодно, скажите.
– Угу…
– Вам в наше же общежитие? Привузовское?
– Ну да.
Он помотал головой.
– Я с самого назначения воюю за его реновацию. Люди в таком не должны жить.
Вера, будто пристыженная за жизнь на помойке, отвернулась к окну. Дома и магазины прятались за листвой. Ярко-зелёная трава желтела солнечными одуванчиками и куриной слепотой. Кое-где синела печёночница. Женщина с тяжёлым пакетом торопилась к автобусу, а тот закрыл двери и тронулся.
– Минутку, – Виктор Дмитриевич притормозил, опустил стекло с Вериной стороны и посигналил водителю.
Тот высунулся.
– Чего?
– Там пассажирка торопится. Вы, наверное, не заметили.
Водитель автобуса выпучился, будто хотел дать в глаз, выдавил жуткую улыбку и просипел:
– Да уж, конечно же, не заметил. Как хорошо, что вы, добрый человек, сказали, – он резко затормозил и открыл двери.
Декан закрыл окно и поддал газку.