Дороги Зоны. Герои поневоле - стр. 11
Первый и часть второго подвального этажа были отведены под ночлежку – маленькие комнатки бывшего склада как нельзя лучше подходили под номера. Можно было снять комнату на ночь или прописаться на постоянное жительство – плата была вполне по карману любому работящему сталкеру, а сохранность вещей гарантировал неписаный закон. Зубр как раз снимал один из таких закутков уже около полугода, и его здесь все устраивало.
Половину второго этажа занимал бар – раньше тут, очевидно, был некий командный пункт. До сих пор сохранилась приборная панель, но теперь она, накрытая листами фанеры, очень удачно справлялась с функцией барной стойки. По вечерам в баре собиралось местное общество – постоянные обитатели Бомбы, а также бродяги, промышляющие поблизости. Живодер, несмотря на прозвище, втридорога не драл и выпивку не бодяжил. Здесь же комплектовались группы для глубоких рейдов, благо в Бомбе можно было вполне прилично экипироваться: хозяин славился своими связями с военными.
Сам же Живодер занимал третий, самый нижний, этаж своего убежища. Туда посторонним ходу не было. Там он хранил все свое добро, там же, по логике, должны были располагаться все системы жизнеобеспечения Бомбы. Сталкеры давно вычислили, что где-то на нижнем этаже имеется подземный ход, и ведет он куда-то далеко, чуть ли не за Периметр: как же иначе снабжается бар, откуда берется снаряга и прочие боеприпасы? Никто никогда не видел, чтобы товар заносился через официальный вход. Ну за Периметр – это, конечно, вряд ли, но то, что ход тянулся за километры от Бомбы – это точно.
Зубр зашел в бар, по дневному времени еще почти пустой, и сразу же наткнулся на Кота, местного вышибалу. Тот, улыбнувшись сталкеру щербатым ртом, поздоровался и, ни слова не говоря, сразу увел за стойку, к двери на лестницу.
Спустились на третий этаж, прошли узким коридором, закончившимся массивной стальной дверью. Кот постучал, и они с Зубром вошли. Живодер сидел за столом, прямо напротив входа. За его спиной виделась такая же основательная дверь. Небольшая комната была завалена ящиками, по стенам стояли стеллажи с коробками и перемотанными полиэтиленом тюками – очевидно, здесь складировались продукты для бара. Все это изобилие освещалось большой люстрой со стеклянными подвесками – люстра смотрелась в бетонном бункере посреди Зоны настолько неуместно, что Зубр некоторое время не мог оторвать от нее взгляд.
– Любуешься? – пророкотал Живодер и протянул руку.
Был это маленький щуплый мужичок с редкими короткими волосами какого-то пегого цвета, лопоухий и мутноглазый. Движения его казались слишком резкими, а голос, в противоположность внешности, был глубоким, басовито-звонким. Удивительно, как в такой тщедушной груди могли рождаться такие глубокие, полновесные звуки. Живодер любил одеваться строго, вот и сейчас встречал гостя в каком-то сером френче, наводящем на воспоминания о товарище Сталине.