Дороги и судьбы с нуля - стр. 12
А это Виктор забыть был не в силах. Но вот совершенно не понятно, почему решил он рассказать о давнем, незабываемом своей любимой девушке Марине, которой считала его другом или товарищем. Не больше и не меньше. Наверное, в минуты уныние, перед началом долгой разлуки с Мариной, на него вдруг и накатило откровение, желание поделиться тем, с чем никак не желала расстаться его память.
…Жил Виктор на окраине Новгорода, в частном доме, со своими родными и близкими. Там, в огороде, прямо у забора росла высокая и густая полынь, выше человеческого роста. Никто её и никогда здесь не вырубал. Не мешала. Наоборот, как бы, закрывала от ветра и солнца небольшой участок, засаженный картофелем. Самые настоящие джунгли, в которых в полном одиночестве Колька любил играть. Там интересно. Легко представить себя охотником или путешественником. Да ведь из стебля полыни и можно сделать длинное копьё и метать его в цель.
У Витьки есть брат Шурка, понятно, он тоже Кормаков. но намного его старше. Так, видимо, получилось. У тёти Полины, Шуркиной жены – маленькая дочь Лолита. Красивая. Ходит на маленьких ножках по полу и пыхтит, как паровоз. Каждый шаг ей пока с трудом даётся. Учится ходить. Ясно, что скоро будет резво бегать.. Но разве Витька не счастливый человек? Правда, нет у него мамки с папкой. Бабушка утверждает, что их никогда и не было, что его Дед Мороз под Новый Год в мешке принёс.
Конечно, Виктор понимал, что всё это выдумки, что дети рождаются, и никто их и никуда не приносит. Да и не в какой капусте новорождённых не находят. Им в прошлом году, ещё в третьем классе, учительница об этом говорила.
Они с братом бабушку мамой называют. Слово-то какое мягкое, хорошее – «мама». И страшно порой произнести его вслух потому, что он знал – мамы у него нет. Раньше он считал, что его бабушка совсем и не бабушка, а мать его. Но Шурка объяснил мальчику, что родителей он не имеет. Всякое ведь в жизни бывает, и Витя это понимал. Но, всё-таки, у Шурки он спрашивал:
– А почему их нет? Если ты мне брат, то и у тебя тоже нет родителей.
– Понимаешь, – смутился Шурка и, не задумываясь, сказал. – У меня тоже не имеется ни мамки, ни папки.
Ему-то, Витьке, что? Он маленький. Не видел никогда ни матери, ни отца. А вот его старший брат, наверное, видел, и ему грустно без них.
– Шур, а Шур, – не однажды задавал ему Витька вопрос, – а какие они были? Хорошие?
– Хорошие, хорошие, – нервничал брат. – Отстань!
– Они умерли, да?
– С чего ты взял?! – орал Шурка, выдавая ему крепкий подзатыльник. – Мелешь всякую несусветную чушь!