Размер шрифта
-
+
Дороги и перекрестки - стр. 25
Как знаешь сам, – себе не изменя,
ни полстрофы не уступив печали.
Мне рядом с вами в мире места нет.
Под серыми, скупыми небесами
к утру меня от вас укроет снег,
а эти строчки потускнеют сами.
Бабочка и смерть
Зачем на душу мясо наросло?
Не голубем, не ангелом, конечно,
но бабочкой, нелепой и беспечной,
на некий свет ее таки несло.
Теперь, как из окна, смотрю из глаз.
Ветшает дом, и за дверями осень.
На голубом виске алеет проседь,
и небосклон проглатывает мгла.
С той стороны, кто шепчется во тьме?
Кому лампады звезд так ясно светят?
Она одна за всех за нас в ответе,
прекрасная, сияющая смерть.
Так вот, смотри, как в зеркале, средь черт,
печалями покрытых, словно пылью,
с забытым чувством расправляет крылья
не бабочка еще, уже не червь.
Плохие стихи
На смешных молоденьких хипстеров,
на наивных летних девчонок в парке Горького,
на нелепых, нескладных игроков в твистер,
на замерзших купальщиков, выходящих из моря,
на работяг и планктон из пригородов,
обреченно дремлющих в утренней электричке,
на студентов, прожигающих жизнь на игры,
на уездную, потасканную Беатриче,
на подвыпивших, заблудших ночных прохожих,
на всех нас, продрогших, кутающихся в закат.
Вот на кого плохие стихи похожи,
нелюбимые дети любимого языка.
* * *
В окно ползет луна,
за ней крадутся сны,
но где сейчас она
не спросишь у луны.
Любимая моя,
как маленькая точка
на сферах, оболочках,
на круге бытия.
Не заданы осями,
не пойманы судьбой,
мы разными стезями
расходимся с тобой.
Да, ты бываешь нежной.
Мы делим хлеб и кров,
но силой центробежной
нас разделяет вновь.
Наверно, я не в центре
твоей любви, а ты —
надеешься и видишь
свет не моей звезды.
Ну что ж, я позабочусь
о том в своих стихах,
чтоб ты меня любила
в них и вослед – в веках.
Листок
Листок, промокший, на моем окне —
ему, должно быть, очень одиноко,
но все-таки не более чем мне
смотреть устало сквозь решетки стекол
на серый город, землю в мягких лапах
дождей, туманов, сквозняков, степей.
Размеренно вдыхать холодный запах…
Бог мой, как тяжело стерпеть
здесь на земле, когда седое небо
волнуется, как осенью вода,
и тучи медленно ползут, и следом
за ними, кажется, опять идет беда.
Рождественское
Забудь о том, что ждет тебя в ночи,
в холодной полночи, в которой хоть кричи,
никто-никто не пошевелит пальцем,
присядь к огню рождественским страдальцем.
Идущий за звездой по замершей пустыне,
присядь к огню – пусть голова остынет
от ожиданья будущего счастья.
Теперь все будет только лишь отчасти:
друг ждет предательства, враги – участья,
и даже в смерти кроется причастье…
Припомни мир, где было все вполне —
И в смерти – смерть, и истина – в вине.
Страница 25