Дорогая, я женюсь на львице - стр. 4
– Откуда она взялась-то на твою голову? – удивились подруги. – Не было же раньше проблем с соседями. У тебя там только одна скандальная тетка, генеральша бывшая…
– Недужная? Точно! – энергично подтвердила Катя. – Но она живет наверху. Мы с ней не соприкасаемся ни полом, ни потолком. А под нами жили Мурзикины. Такая приличная была старушка Мария Николаевна. Она умерла, и ее дети квартиру продали, иначе было с наследством не разобраться. Вот теперь мучаюсь с этой новой соседкой-мегерой…
– Что, этой старушенции одной купили трехкомнатную квартиру в центре? – удивилась Жанна.
– Там какая-то странная семейка, – вздохнула Катя. – Сначала они выбросили всю старую мебель, оставшуюся от Мурзикиных. Это понятно, кому охота чужое старье в доме держать. Потом пришли рабочие, сломали стены, ободрали обои и даже пол паркетный. Вынесли плиту и всю сантехнику на помойку и ушли. А через три дня привезли эту старуху, Ирину Сергеевну, а с ней вместе старый шкаф, стол и раскладушку. Генеральша наша при том присутствовала – ей всегда до всего есть дело, так вот, она клятвенно утверждала, что мебель Мурзикиных была в гораздо лучшем состоянии. Спрашивается, для чего было менять шило на мыло? Дальше все соседи теряются в догадках, потому что ремонт никакой никто не делает, и как старуха существует в таких спартанских условиях – совершенно непонятно.
– Да уж, – согласилась Ирина, – ни плиты, ни сантехники…
– Навещает ее раз в неделю какая-то баба, нашей генеральше представилась как невестка, – продолжала Катя. – Как можно пожилого человека в таких условиях содержать, у всех в голове не укладывается. Я бы этой Ирине Сергеевне сочувствовала, если бы у нее не был такой отвратительный характер.
– Слушай, я тебя не понимаю, – перебила Жанна. – У тебя муж завтра приезжает, а ты вместо этого думаешь о какой-то посторонней старухе. Да что тебе за дело, как она живет и с кем? Может, она йог и специально спит на голом полу и ест сухие корки? Тебе-то что до этого?
– Да говорю же вам, она житья мне не дает! – вскипела Катя. – На дню по семь раз прибегает и орет! То ей шумно, то ей мокро, то ей…
– Скучно, – подсказала Ирина. – Ей скучно одной в пустой квартире, она таким образом общается.
– Тяжелый случай, – согласилась Жанна. – Ладно, мне пора. Катерину могу подбросить, мне в ту сторону.
Катька чмокнула Ирину в щеку, после чего накрасила губы сердечком, и подруги распрощались.
– Вот, – сказала Жанна, с шиком подкатывая к Катиному дому, – тебя прямо до подъезда…
Катя открыла было рот, чтобы поблагодарить, и уже высунула ноги из машины, но в это время из дверей подъезда, как черт из табакерки, выскочила высокая худая старуха в грязно-сиреневом фланелевом халате в мелкий цветочек. Седые волосы старухи были стянуты в жидкий пучок на затылке, на носу плотно сидели очки в металлической оправе. В облике дамы Жанна уловила что-то знакомое. Ах да, «Хуторок в степи». Старуха была как две капли воды похожа на ту, из рекламы молочных продуктов, только белого передника не хватало.